Неточные совпадения
На Таню сначала подействовала
жалость за Гришу, потом сознание своего добродетельного поступка, и слезы у ней тоже
стояли в глазах; но она,
не отказываясь, ела свою долю.
Вронский
не слушал его. Он быстрыми шагами пошел вниз: он чувствовал, что ему надо что-то сделать, но
не знал что. Досада на нее за то, что она ставила себя и его в такое фальшивое положение, вместе с
жалостью к ней за ее страдания, волновали его. Он сошел вниз в партер и направился прямо к бенуару Анны. У бенуара
стоял Стремов и разговаривал с нею...
Неточные совпадения
Не шевелясь,
не мигая глазами, без сил и мысли, мать
стояла точно в тяжелом сне, раздавленная страхом и
жалостью. В голове у нее, как шмели, жужжали обиженные, угрюмые и злые крики людей, дрожал голос станового, шуршали чьи-то шепоты…
Послушайте — у нас обоих цель одна. // Его мы ненавидим оба; // Но вы его души
не знаете — мрачна // И глубока, как двери гроба; // Чему хоть раз отворится она, // То в ней погребено навеки. Подозренья // Ей
стоят доказательств — ни прощенья, // Ни
жалости не знает он, — // Когда обижен — мщенье! мщенье, // Вот цель его тогда и вот его закон. // Да, эта смерть скора
не без причины. // Я знал: вы с ним враги — и услужить вам рад. // Вы драться станете — я два шага назад, // И буду зрителем картины.
Так и знай — который человек много жалуется на все, да охает, да стонет — грош ему цена,
не стоит он
жалости, и никакой пользы ты ему
не принесешь, ежели и поможешь…
Я до сих пор
не могу позабыть двух старичков прошедшего века, которых, увы! теперь уже нет, но душа моя полна еще до сих пор
жалости, и чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со временем опять на их прежнее, ныне опустелое жилище и увижу кучу развалившихся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где
стоял низенький домик, — и ничего более. Грустно! мне заранее грустно! Но обратимся к рассказу.
— Я сейчас, сейчас, господин Файбиш!.. Я сейчас… Он суетливо, ощупью стал одеваться. Но ноги его
не попадали в сапоги, руки
не могли сразу найти пуговиц и петель, и все это было мучительно похоже на бред, в котором совершенно забылось имя Файбиша, а было что-то грозное, неумолимое,
не знающее ни страха, ни
жалости, что
стояло вот тут, рядом, и гнало вперед, и пугало, и сковывало движения.