Неточные совпадения
Княгиня же, со свойственною женщинам привычкой обходить вопрос, говорила, что Кити слишком молода, что Левин ничем не показывает, что имеет серьезные намерения, что Кити не имеет
к нему привязанности,
и другие доводы; но не говорила главного, того, что она ждет
лучшей партии для дочери,
и что Левин несимпатичен ей,
и что она не понимает
его.
Действительно, мальчик чувствовал, что
он не может понять этого отношения,
и силился
и не мог уяснить себе то чувство, которое
он должен иметь
к этому человеку. С чуткостью ребенка
к проявлению чувства
он ясно видел, что отец, гувернантка, няня — все не только не любили, но с отвращением
и страхом смотрели на Вронского, хотя
и ничего не говорили про
него, а что мать смотрела на
него как на
лучшего друга.
Для чего она сказала это, чего она за секунду не думала, она никак бы не могла объяснить. Она сказала это по тому только соображению, что, так как Вронского не будет, то ей надо обеспечить свою свободу
и попытаться как-нибудь увидать
его. Но почему она именно сказала про старую фрейлину Вреде,
к которой ей нужно было, как
и ко многим другим, она не умела бы объяснить, а вместе с тем, как потом оказалось, она, придумывая самые хитрые средства для свидания с Вронским, не могла придумать ничего
лучшего.
— «Никак», — подхватил
он тонко улыбаясь, — это
лучшее средство. — Я давно вам говорю, — обратился
он к Лизе Меркаловой, — что для того чтобы не было скучно, надо не думать, что будет скучно. Это всё равно, как не надо бояться, что не заснешь, если боишься бессонницы. Это самое
и сказала вам Анна Аркадьевна.
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на
него Свияжского есть только
его ни на чем не основанное предположение,
и потому
он всё-таки поедет. Кроме того, в глубине души
ему хотелось испытать себя, примериться опять
к этой девушке. Домашняя же жизнь Свияжских была в высшей степени приятна,
и сам Свияжский, самый
лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
Этот милый Свияжский, держащий при себе мысли только для общественного употребления
и, очевидно, имеющий другие какие-то, тайные для Левина основы жизни
и вместе с тем
он с толпой, имя которой легион, руководящий общественным мнением чуждыми
ему мыслями; этот озлобленный помещик, совершенно правый в своих рассуждениях, вымученных жизнью, но неправый своим озлоблением
к целому классу
и самому
лучшему классу России; собственное недовольство своею деятельностью
и смутная надежда найти поправку всему этому — всё это сливалось в чувство внутренней тревоги
и ожидание близкого разрешения.
Но это было
к лучшему, потому что, выйдя в столовую, Степан Аркадьич
к ужасу своему увидал, что портвейн
и херес взяты от Депре, а не от Леве,
и он, распорядившись послать кучера как можно скорее
к Леве, направился опять в гостиную.
Только что она вышла, быстрые-быстрые легкие шаги зазвучали по паркету,
и его счастье,
его жизнь,
он сам —
лучшее его самого себя, то, чего
он искал
и желал так долго, быстро-быстро близилось
к нему.
— Я сделаю, — сказала Долли
и, встав, осторожно стала водить ложкой по пенящемуся сахару, изредка, чтоб отлепить от ложки приставшее
к ней, постукивая ею по тарелке, покрытой уже разноцветными, желто-розовыми, с подтекающим кровяным сиропом, пенками. «Как
они будут это лизать с чаем!» думала она о своих детях, вспоминая, как она сама, бывши ребенком, удивлялась, что большие не едят самого
лучшего — пенок.
Васенька Весловский не понимал прежде этого настоящего охотничьего щегольства — быть в отрепках, но иметь охотничью снасть самого
лучшего качества.
Он понял это теперь, глядя на Степана Аркадьича, в этих отрепках сиявшего своею элегантною, откормленною
и веселою барскою фигурой,
и решил, что
он к следующей охоте непременно так устроится.
Во время же игры Дарье Александровне было невесело. Ей не нравилось продолжавшееся при этом игривое отношение между Васенькой Весловским
и Анной
и та общая ненатуральность больших, когда
они одни, без детей, играют в детскую игру. Но, чтобы не расстроить других
и как-нибудь провести время, она, отдохнув, опять присоединилась
к игре
и притворилась, что ей весело. Весь этот день ей всё казалось, что она играет на театре с
лучшими, чем она, актерами
и что ее плохая игра портит всё дело.
Все, кого она любила, были с нею,
и все были так добры
к ней, так ухаживали за нею, так одно приятное во всем предоставлялось ей, что если б она не знала
и не чувствовала, что это должно скоро кончиться, она бы
и не желала
лучшей и приятнейшей жизни. Одно, что портило ей прелесть этой жизни, было то, что муж ее был не тот, каким она любила
его и каким
он бывал в деревне.
― Это Яшвин, ― отвечал Туровцыну Вронский
и присел на освободившееся подле
них место. Выпив предложенный бокал,
он спросил бутылку. Под влиянием ли клубного впечатления или выпитого вина Левин разговорился с Вронским о
лучшей породе скота
и был очень рад, что не чувствует никакой враждебности
к этому человеку.
Он даже сказал
ему между прочим, что слышал от жены, что она встретила
его у княгини Марьи Борисовны.
Неточные совпадения
Осип (выходит
и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту,
и скажи почтмейстеру, чтоб
он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели
к барину самую
лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
В краткий период безначалия (см."Сказание о шести градоначальницах"), когда в течение семи дней шесть градоначальниц вырывали друг у друга кормило правления,
он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии
к другой, причем так искусно заметал следы свои, что законная власть ни минуты не сомневалась, что Козырь всегда оставался
лучшею и солиднейшею поддержкой ее.
Лучшие люди едут процессией
к помощнику градоначальника
и настоятельно требуют, чтобы
он распорядился.
Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать
его; в душе
его могла проснуться искра великодушия,
и тогда все устроилось бы
к лучшему; но самолюбие
и слабость характера должны были торжествовать… Я хотел дать себе полное право не щадить
его, если бы судьба меня помиловала. Кто не заключал таких условий с своею совестью?
— Послушай, Казбич, — говорил, ласкаясь
к нему, Азамат, — ты добрый человек, ты храбрый джигит, а мой отец боится русских
и не пускает меня в горы; отдай мне свою лошадь,
и я сделаю все, что ты хочешь, украду для тебя у отца
лучшую его винтовку или шашку, что только пожелаешь, — а шашка
его настоящая гурда [Гурда — сорт стали, название
лучших кавказских клинков.] приложи лезвием
к руке, сама в тело вопьется; а кольчуга — такая, как твоя, нипочем.