Неточные совпадения
— Откуда я? — отвечал он на вопрос жены посланника. — Что же
делать, надо признаться. Из Буфф. Кажется, в сотый раз, и всё с новым удовольствием. Прелесть! Я знаю, что это стыдно; но в опере я
сплю, а в Буффах до последней минуты досиживаю, и весело. Нынче…
Он едва успел выпростать ногу, как она
упала на один бок, тяжело хрипя, и,
делая, чтобы подняться, тщетные усилия своей тонкою, потною шеей, она затрепыхалась на земле у его ног, как подстреленная птица.
Левин шел за ним и часто думал, что он непременно
упадет, поднимаясь с косою на такой крутой бугор, куда и без косы трудно влезть; но он взлезал и
делал что надо.
Он не ел целый день, не
спал две ночи, провел несколько часов раздетый на морозе и чувствовал себя не только свежим и здоровым как никогда, но он чувствовал себя совершенно независимым от тела: он двигался без усилия мышц и чувствовал, что всё может
сделать.
Она тоже не
спала всю ночь и всё утро ждала его. Мать и отец были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она первая хотела объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и сама не знала, что она
сделает. Она слышала его шаги и голос и ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не думая, не спрашивая себя, как и что, подошла к нему и
сделала то, что она
сделала.
Левин находил, что непростительно есть,
спать, говорить даже теперь, и чувствовал, что каждое движение его было неприлично. Она же разбирала щеточки, но
делала всё это так, что ничего в этом оскорбительного не было.
С рукой мертвеца в своей руке он сидел полчаса, час, еще час. Он теперь уже вовсе не думал о смерти. Он думал о том, что
делает Кити, кто живет в соседнем нумере, свой ли дом у доктора. Ему захотелось есть и
спать. Он осторожно выпростал руку и ощупал ноги. Ноги были холодны, но больной дышал. Левин опять на цыпочках хотел выйти, но больной опять зашевелился и сказал...
Теперь, когда он не мешал ей, она знала, что
делать, и, не глядя себе под ноги и с досадой спотыкаясь по высоким кочкам и
попадая в воду, но справляясь гибкими, сильными ногами, начала круг, который всё должен был объяснить ей.
— Да что же она
сделала? — довольно равнодушно сказал Левин, которому хотелось посоветоваться о своем деле и поэтому досадно было, что он
попал некстати.
— Что ж
делать? Я не могла
спать… Мысли мешали. При нем я никогда не принимаю. Почти никогда.
Она не
спала, а тихо разговаривала с матерью,
делая планы о будущих крестинах.
Француз
спал или притворялся, что
спит, прислонив голову к спинке кресла, и потною рукой, лежавшею на колене,
делал слабые движения, как будто ловя что-то. Алексей Александрович встал, хотел осторожно, но, зацепив за стол, подошел и положил свою руку в руку Француза. Степан Аркадьич встал тоже и, широко отворяя глава, желая разбудить себя, если он
спит, смотрел то на того, то на другого. Всё это было наяву. Степан Аркадьич чувствовал, что у него в голове становится всё более и более нехорошо.
И хотя он тотчас же подумал о том, как бессмысленна его просьба о том, чтоб они не были убиты дубом, который уже
упал теперь, он повторил ее, зная, что лучше этой бессмысленной молитвы он ничего не может
сделать.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно
сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не
спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Городничий (
делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места
упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг
упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не
сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
Добчинский. Я бы и не беспокоил вас, да жаль насчет способностей. Мальчишка-то этакой… большие надежды подает: наизусть стихи разные расскажет и, если где
попадет ножик, сейчас
сделает маленькие дрожечки так искусно, как фокусник-с. Вот и Петр Иванович знает.
— А ведь это поди ты не ладно, бригадир,
делаешь, что с мужней женой уводом живешь! — говорили они ему, — да и не затем ты сюда от начальства прислан, чтоб мы, сироты, за твою дурость
напасти терпели!