Неточные совпадения
— Что мама? —
спросил он, водя рукой
по гладкой, нежной шейке дочери. — Здравствуй, — сказал он, улыбаясь здоровавшемуся мальчику.
— Извините меня, доктор, но это право ни к чему не поведет. Вы у меня
по три раза то же самое
спрашиваете.
— Ну что Фру-Фру? —
спросил Вронский по-английски.
— Что ж делать,
по вашему? —
спросила она с тою же легкою насмешливостью. Ей, которая так боялась, чтоб он не принял легко ее беременность, теперь было досадно зa то, что он из этого выводил необходимость предпринять что-то.
Левин не замечал, как проходило время. Если бы
спросили его, сколько времени он косил, он сказал бы, что полчаса, — а уж время подошло к обеду. Заходя ряд, старик обратил внимание Левина на девочек и мальчиков, которые с разных сторон, чуть видные,
по высокой траве и
по дороге шли к косцам, неся оттягивавшие им ручонки узелки с хлебом и заткнутые тряпками кувшинчики с квасом.
Левин слушал брата и решительно ничего не понимал и не хотел понимать. Он только боялся, как бы брат не
спросил его такой вопрос,
по которому будет видно, что он ничего не слышал.
― Он копошится и приговаривает по-французски скоро-скоро и, знаешь, грассирует: «Il faut le battre le fer, le broyer, le pétrir…» [«Надо ковать железо, толочь его, мять…»] И я от страха захотела проснуться, проснулась… но я проснулась во сне. И стала
спрашивать себя, что это значит. И Корней мне говорит: «родами, родами умрете, родами, матушка»… И я проснулась…
— Очень рад, — сказал он и
спросил про жену и про свояченицу. И
по странной филиации мыслей, так как в его воображении мысль о свояченице Свияжского связывалась с браком, ему представилось, что никому лучше нельзя рассказать своего счастья, как жене и свояченице Свияжского, и он очень был рад ехать к ним.
— Когда? — сказал Левин краснея. — Завтра. Если вы меня
спрашиваете, то,
по моему, нынче благословить и завтра свадьба.
Алексей Александрович погладил рукой
по волосам сына, ответил на вопрос гувернантки о здоровье жены и
спросил о том, что сказал доктор о baby [ребенке.].
Теперь или никогда надо было объясниться; это чувствовал и Сергей Иванович. Всё, во взгляде, в румянце, в опущенных глазах Вареньки, показывало болезненное ожидание. Сергей Иванович видел это и жалел ее. Он чувствовал даже то, что ничего не сказать теперь значило оскорбить ее. Он быстро в уме своем повторял себе все доводы в пользу своего решения. Он повторял себе и слова, которыми он хотел выразить свое предложение; но вместо этих слов,
по какому-то неожиданно пришедшему ему соображению, он вдруг
спросил...
После детей вышли из лесу и Сергей Иванович с Варенькой. Кити не нужно было
спрашивать Вареньку; она
по спокойным и несколько пристыженным выражениям обоих лиц поняла, что планы ее не сбылись.
Ревность его в эти несколько минут, особенно
по тому румянцу, который покрыл ее щеки, когда она говорила с Весловским, уже далеко ушла. Теперь, слушая ее слова, он их понимал уже по-своему. Как ни странно было ему потом вспоминать об этом, теперь ему казалось ясно, что если она
спрашивает его, едет ли он на охоту, то это интересует ее только потому, чтобы знать, доставит ли он это удовольствие Васеньке Весловскому, в которого она,
по его понятиям, уже была влюблена.
Ласка подскочила к нему, поприветствовала его, попрыгав,
спросила у него по-своему, скоро ли выйдут те, но, не получив от него ответа, вернулась на свой пост ожидания и опять замерла, повернув на бок голову и насторожив одно ухо.
― Ты вот и не знаешь этого названия. Это наш клубный термин. Знаешь, как яйца катают, так когда много катают, то сделается шлюпик. Так и наш брат: ездишь-ездишь в клуб и сделаешься шлюпиком. Да, вот ты смеешься, а наш брат уже смотрит, когда сам в шлюпики попадет. Ты знаешь князя Чеченского? —
спросил князь, и Левин видел
по лицу, что он собирается рассказать что-то смешное.
Только первое время, пока карета выезжала из ворот клуба, Левин продолжал испытывать впечатление клубного покоя, удовольствия и несомненной приличности окружающего; но как только карета выехала на улицу и он почувствовал качку экипажа
по неровной дороге, услыхал сердитый крик встречного извозчика, увидел при неярком освещении красную вывеску кабака и лавочки, впечатление это разрушилось, и он начал обдумывать свои поступки и
спросил себя, хорошо ли он делает, что едет к Анне.
Посмотревшись в зеркало, Левин заметил, что он красен; но он был уверен, что не пьян, и пошел
по ковровой лестнице вверх за Степаном Аркадьичем. Наверху, у поклонившегося, как близкому человеку, лакея Степан Аркадьич
спросил, кто у Анны Аркадьевны, и получил ответ, что господин Воркуев.
Провизор
спросил по-немецки совета, отпустить ли, и, получив из-за перегородки согласие, достал пузырек, воронку, медленно отлил из большого в маленький, наклеил ярлычок, запечатал, несмотря на просьбы Левина не делать этого, и хотел еще завертывать.
— Vous comprenez l’anglais? [Вы понимаете по-английски?] —
спросила Лидия Ивановна и, получив утвердительный ответ, встала и начала перебирать на полочке книги.
— Что вам надо? —
спросила она его по-французски.
— Вы тоже приехали проводить? —
спросила она по-французски.
Представь себе, что ты бы шел
по улице и увидал бы, что пьяные бьют женщину или ребенка; я думаю, ты не стал бы
спрашивать, объявлена или не объявлена война этому человеку, а ты бы бросился на него защитил бы обижаемого.