Неточные совпадения
Одна треть государственных людей, стариков,
были приятелями его отца и знали его в рубашечке; другая треть
были с ним на «ты», а третья —
были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных
благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного
были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно
было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно
было только не отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал.
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего
блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может
быть и не
есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
Чем больше он узнавал брата, тем более замечал, что и Сергей Иванович и многие другие деятели для общего
блага не сердцем
были приведены к этой любви к общему
благу, но умом рассудили, что заниматься этим хорошо, и только потому занимались этим.
— Я нахожу, что ты прав отчасти. Разногласие наше заключается в том, что ты ставишь двигателем личный интерес, а я полагаю, что интерес общего
блага должен
быть у всякого человека, стоящего на известной степени образования. Может
быть, ты и прав, что желательнее
была бы заинтересованная материально деятельность. Вообще ты натура слишком ргіmesautière, [импульсивная,] как говорят Французы; ты хочешь страстной, энергической деятельности или ничего.
Сколько раз он говорил себе, что ее любовь
была счастье; и вот она любила его, как может любить женщина, для которой любовь перевесила все
блага в жизни, ― и он
был гораздо дальше от счастья, чем когда он поехал за ней из Москвы.
Он чувствовал, что, кроме
благой духовной силы, руководившей его душой,
была другая, грубая, столь же или еще более властная сила, которая руководила его жизнью, и что эта сила не даст ему того смиренного спокойствия, которого он желал.
— Нет, если бы это
было несправедливо, ты бы не мог пользоваться этими
благами с удовольствием, по крайней мере я не мог бы. Мне, главное, надо чувствовать, что я не виноват.
Он забывал, как ему потом разъяснил Сергей Иванович, тот силлогизм, что для общего
блага нужно
было свергнуть губернского предводителя; для свержения же предводителя нужно
было большинство шаров; для большинства же шаров нужно
было дать Флерову право голоса; для признания же Флерова способным надо
было объяснить, как понимать статью закона.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного не
было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными
благами жизни. Тут
был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
«Я, воспитанный в понятии Бога, христианином, наполнив всю свою жизнь теми духовными
благами, которые дало мне христианство, преисполненный весь и живущий этими
благами, я, как дети, не понимая их, разрушаю, то
есть хочу разрушить то, чем я живу. А как только наступает важная минута жизни, как дети, когда им холодно и голодно, я иду к Нему, и еще менее, чем дети, которых мать бранит за их детские шалости, я чувствую, что мои детские попытки с жиру беситься не зачитываются мне».
Он не мог согласиться с этим, потому что и не видел выражения этих мыслей в народе, в среде которого он жил, и не находил этих мыслей в себе (а он не мог себя ничем другим считать, как одним из людей, составляющих русский народ), а главное потому, что он вместе с народом не знал, не мог знать того, в чем состоит общее
благо, но твердо знал, что достижение этого общего
блага возможно только при строгом исполнении того закона добра, который открыт каждому человеку, и потому не мог желать войны и проповедывать для каких бы то ни
было общих целей.
Неточные совпадения
Такого-то горчайшего // Поднес нам травнику, // Сам
выпил с нами, чокнулся // С Корёгой покоренною: // «Ну,
благо вы сдались!
И то уж
благо: с Домною // Делился им; младенцами // Давно в земле истлели бы // Ее родные деточки, // Не
будь рука вахлацкая // Щедра, чем Бог послал.
Злость-то давно накипела у всякого, //
Благо есть случай: груби, вымещай!
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей душе. Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не
будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это прийти к тебе может; однако для тебя
есть счастье всего этого больше. Это то, чтоб чувствовать себя достойною всех
благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Стародум. Слушай, друг мой! Великий государь
есть государь премудрый. Его дело показать людям прямое их
благо. Слава премудрости его та, чтоб править людьми, потому что управляться с истуканами нет премудрости. Крестьянин, который плоше всех в деревне, выбирается обыкновенно пасти стадо, потому что немного надобно ума пасти скотину. Достойный престола государь стремится возвысить души своих подданных. Мы это видим своими глазами.