Неточные совпадения
— Боже мой,
что я сделал! Долли!
Ради Бога!.. Ведь… — он не мог продолжать, рыдание остановилось у него в горле.
— Долли! — проговорил он, уже всхлипывая. —
Ради Бога, подумай о детях, они не виноваты. Я виноват, и накажи меня, вели мне искупить свою вину.
Чем я могу, я всё готов! Я виноват, нет слов сказать, как я виноват! Но, Долли, прости!
— Нет, ты постой, постой, — сказал он. — Ты пойми,
что это для меня вопрос жизни и смерти. Я никогда ни с кем не говорил об этом. И ни с кем я не могу говорить об этом, как с тобою. Ведь вот мы с тобой по всему чужие: другие вкусы, взгляды, всё; но я знаю,
что ты меня любишь и понимаешь, и от этого я тебя ужасно люблю. Но,
ради Бога, будь вполне откровенен.
— Да помилуй,
ради самого Бога, князь,
что̀ я сделала? — говорила княгиня, чуть не плача.
— Анна,
ради Бога не говори так, — сказал он кротко. — Может быть, я ошибаюсь, но поверь,
что то,
что я говорю, я говорю столько же за себя, как и за тебя. Я муж твой и люблю тебя.
— Я вижу,
что случилось что-то. Разве я могу быть минуту спокоен, зная,
что у вас есть горе, которого я не разделяю? Скажите
ради Бога! — умоляюще повторил он.
Но
ради Бога не думайте, — прибавлял ее взгляд, —
что я позволяю себе навязываться в знакомые.
— Прости меня, но я радуюсь этому, — перебил Вронский. —
Ради Бога, дай мне договорить, — прибавил он, умоляя ее взглядом дать ему время объяснить свои слова. — Я радуюсь, потому
что это не может, никак не может оставаться так, как он предполагает.
— Но
ради Бога,
что же лучше? Оставить сына или продолжать это унизительное положение?
— Это ужасно! — сказал Степан Аркадьич, тяжело вздохнув. — Я бы одно сделал, Алексей Александрович. Умоляю тебя, сделай это! — сказал он. — Дело еще не начато, как я понял. Прежде
чем ты начнешь дело, повидайся с моею женой, поговори с ней. Она любит Анну как сестру, любит тебя, и она удивительная женщина.
Ради Бога поговори с ней! Сделай мне эту дружбу, я умоляю тебя!
Упоминалось о том,
что Бог сотворил жену из ребра Адама, и «сего
ради оставит человек отца и матерь и прилепится к жене, будет два в плоть едину» и
что «тайна сия велика есть»; просили, чтобы Бог дал им плодородие и благословение, как Исааку и Ревекке, Иосифу, Моисею и Сепфоре, и чтоб они видели сыны сынов своих.
— Анна,
ради Бога!
что с вами? — сказал он, будя ее, точно так же, как говорил ей когда-то ее муж.
— Ах, Алексей Александрович,
ради Бога, не будем делать рекриминаций!
Что прошло, то прошло, и ты знаешь,
чего она желает и ждет, — развода.
Раздражение, разделявшее их, не имело никакой внешней причины, и все попытки объяснения не только не устраняли, но увеличивали его. Это было раздражение внутреннее, имевшее для нее основанием уменьшение его любви, для него — раскаяние в том,
что он поставил себя
ради ее в тяжелое положение, которое она, вместо того чтоб облегчить, делает еще более тяжелым. Ни тот, ни другой не высказывали причины своего раздражения, но они считали друг друга неправыми и при каждом предлоге старались доказать это друг другу.
— Поздно было. Я горячо приняла к сердцу вашу судьбу… Я страдала не за один этот темный образ жизни, но и за вас самих, упрямо шла за вами, думала,
что ради меня… вы поймете жизнь, не будете блуждать в одиночку, со вредом для себя и без всякой пользы для других… думала, что выйдет…
Неточные совпадения
Городничий. А, Степан Ильич! Скажите,
ради бога: куда вы запропастились? На
что это похоже?
Городничий. Да говорите,
ради бога,
что такое? У меня сердце не на месте. Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Казалось,
что ежели человека,
ради сравнения с сверстниками, лишают жизни, то хотя лично для него, быть может, особливого благополучия от сего не произойдет, но для сохранения общественной гармонии это полезно и даже необходимо.
А
что, если это так именно и надо?
что, ежели признано необходимым, чтобы в Глупове, грех его
ради, был именно такой, а не иной градоначальник?
Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как на лицах их,"
ради поспешения", черты были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в большом беспорядке, то издали казалось,
что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.