Неточные совпадения
Левин был
почти одних лет с Облонским
и с ним на «ты» не
по одному шампанскому.
Матери не нравились в Левине
и его странные
и резкие суждения,
и его неловкость в свете, основанная, как она полагала, на гордости,
и его,
по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с занятиями скотиной
и мужиками; не нравилось очень
и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то как будто ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет
честь, если он сделает предложение,
и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
Но не одни эти дамы,
почти все, бывшие в гостиной, даже княгиня Мягкая
и сама Бетси,
по нескольку раз взглядывали на удалившихся от общего кружка, как будто это мешало им. Только один Алексей Александрович ни разу не взглянул в ту сторону
и не был отвлечен от интереса начатого разговора.
Что клевер сеяли только на шесть, а не на двадцать десятин, это было еще досаднее. Посев клевера,
и по теории
и по собственному его опыту, бывал только тогда хорош, когда сделан как можно раньше,
почти по снегу.
И никогда Левин не мог добиться этого.
Брат сел под кустом, разобрав удочки, а Левин отвел лошадь, привязал ее
и вошел в недвижимое ветром огромное серо-зеленое море луга. Шелковистая с выспевающими семенами трава была
почти по пояс на заливном месте.
Она чувствовала, что слезы выступают ей на глаза. «Разве я могу не любить его? — говорила она себе, вникая в его испуганный
и вместе обрадованный взгляд. —
И неужели он будет заодно с отцом, чтобы казнить меня? Неужели не пожалеет меня?» Слезы уже текли
по ее лицу,
и, чтобы скрыть их, она порывисто встала
и почти выбежала на террасу.
Свияжский был один из тех, всегда удивительных для Левина людей, рассуждение которых, очень последовательное, хотя
и никогда не самостоятельное, идет само
по себе, а жизнь, чрезвычайно определенная
и твердая в своем направлении, идет сама
по себе, совершенно независимо
и почти всегда в разрез с рассуждением.
По хозяйству —
и то я
почти не хожу
и не езжу.
— Да я не хочу знать! —
почти вскрикнула она. — Не хочу. Раскаиваюсь я в том, что сделала? Нет, нет
и нет.
И если б опять то же, сначала, то было бы то же. Для нас, для меня
и для вас, важно только одно: любим ли мы друг друга. А других нет соображений. Для чего мы живем здесь врозь
и не видимся? Почему я не могу ехать? Я тебя люблю,
и мне всё равно, — сказала она по-русски, с особенным, непонятным ему блеском глаз взглянув на него, — если ты не изменился. Отчего ты не смотришь на меня?
— О, в этом мы уверены, что ты можешь не спать
и другим не давать, — сказала Долли мужу с тою чуть заметною иронией, с которою она теперь
почти всегда относилась к своему мужу. — А по-моему, уж теперь пора…. Я пойду, я не ужинаю.
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы
и в нижнем этаже красили, в верхнем уже
почти всё было отделано. Пройдя
по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли в первую большую комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен,
и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на
почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так
и обомлел. «Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки
по почтовой части
и уведомляет начальство». Взял да
и распечатал.
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно!
и без того это такая
честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением
и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись
и руки
по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Артемий Филиппович.
По заслугам
и честь.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас
по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз
и того… как там следует — чтобы
и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый
и начните.
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший
почти до земли
и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка,
и Юрьев день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным глазом
и едким намеком на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский
и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами
и выпученными друг на друга глазами.