Я не могу желать и искать физической праздности и жирной жизни, разжигавшей во мне чрезмерную похоть; не могу
искать тех разжигающих любовную похоть потех — романов, стихов, музыки, театров, балов, которые прежде представлялись мне не только не вредными, но очень высокими увеселениями; не могу оставлять своей жены, зная, что оставление ее есть первая ловушка для меня, для нее и для других; не могу содействовать праздной и жирной жизни других людей; не могу участвовать и устраивать тех похотливых увеселений, — романов, театров, опер, балов и т. п., — которые служат ловушкой для меня и других людей; не могу поощрять безбрачное житье людей зрелых для брака; не могу содействовать разлуке мужей с женами; не могу делать различия между совокуплениями, называемыми браками и не называемыми так; не могу не считать священным и обязательным только то брачное соединение, в котором раз находится человек.
Неточные совпадения
При исполнении этих заповедей жизнь людей будет
то, чего
ищет и желает всякое сердце человеческое.
Прежде и после Христа люди говорили
то же самое:
то, что в человеке живет божественный свет, сошедший с неба, и свет этот есть разум, — и что ему одному надо служить и в нем одном
искать благо.
Это говорили и учители браминов, и пророки еврейские, и Конфуций, и Сократ, и Марк Аврелий, и Эпиктет, и все истинные мудрецы, не составители философских теорий, а
те люди, которые
искали истины для блага своего и всех людей.
Разве не бессмысленно трудиться над
тем, что, сколько бы ты ни старался, никогда не будет закончено? Всегда смерть придет раньше, чем будет окончена башня твоего мирского счастья. И если ты вперед знаешь, что, сколько ни борись со смертью, не ты, а она поборет тебя, так не лучше ли уж и не бороться с нею и не класть свою душу в
то, что погибает наверно, а
поискать такого дела, которое не разрушилось бы неизбежною смертью.
Для
того, чтобы иметь веру, не нужно никаких обещаний наград. Нужно понять, что единственное спасение от неизбежной погибели жизни есть жизнь общая по воле хозяина. Всякий, понявший это, не будет
искать утверждения, а будет спасаться без всяких увещаний.
Поищите между этими людьми и найдите, от бедняка до богача, человека, которому бы хватало
то, что он зарабатывает, на
то, что он считает нужным, необходимым по учению мира, и вы увидите, что не найдете и одного на тысячу.
С нашим столь внешне-самоуверенным, смелым, решительным и в глубине сознания испуганным и растерянным европейским миром происходит
то же, что бывает с только что родившимся детенышем: он мечется, суется, кричит, толкается, точно сердится, и не может понять, что ему делать. Он чувствует, что источник прежнего питания его иссяк, но не знает еще, где
искать новый.
Учение Христа не спорит с людьми нашего мира о их миросозерцании, оно вперед соглашается с ним и, включая его в себя, дает им
то, чего у них нет, что им необходимо и чего они
ищут: оно дает им путь жизни и притом не новый, а давно знакомый и родной им всем.
Я не могу не верить в это, и потому не могу уже сознательно враждовать с другими людьми, не могу, как я делал это прежде, радоваться на свой гнев, гордиться им, разжигать, оправдывать его признанием себя важным и умным, а других людей ничтожными — потерянными и безумными; не могу уже теперь при первом напоминании о
том, что я поддаюсь гневу, не признавать себя одного виноватым и не
искать примирения с
теми, кто враждует со мною.
Теперь я не могу содействовать ничему
тому, что внешне возвышает меня над людьми, отделяет от них; не могу, как я прежде это делал, признавать ни за собой, ни за другими никаких званий, чинов и наименований, кроме звания и имени человека; не могу
искать славы и похвалы, не могу
искать таких знаний, которые отделяли бы меня от других, не могу не стараться избавиться от своего богатства, отделяющего меня от людей, не могу в жизни своей, в обстановке ее, в пище, в одежде, во внешних приемах не
искать всего
того, что не разъединяет меня, а соединяет с большинством людей.
Я не могу не верить в это и потому не могу, как я делал это прежде, признавать блудную похоть естественным и возвышенным свойством человека; не могу оправдывать ее перед собой моей любовью к красоте, влюбленностью или недостатками своей жены; не могу уже при первом напоминании о
том, что поддаюсь блудной похоти, не признавать себя в болезненном, неестественном состоянии и не
искать всяких средств, которые могли бы избавить меня от этого зла.
Неточные совпадения
Бобчинский. Да вы поищите-то получше, Петр Иванович! У вас там, я знаю, в кармане —
то с правой стороны прореха, так в прореху-то, верно, как-нибудь запали.
— А
то, что вы затеяли // Не дело — между бабами // Счастливую
искать!..
Как велено, так сделано: // Ходила с гневом на сердце, // А лишнего не молвила // Словечка никому. // Зимой пришел Филиппушка, // Привез платочек шелковый // Да прокатил на саночках // В Екатеринин день, // И горя словно не было! // Запела, как певала я // В родительском дому. // Мы были однолеточки, // Не трогай нас — нам весело, // Всегда у нас лады. //
То правда, что и мужа-то // Такого, как Филиппушка, // Со свечкой
поискать…
Софья. Как это справедливо! Как наружность нас ослепляет! Мне самой случалось видеть множество раз, как завидуют
тому, кто у двора
ищет и значит…
Стародум. А
того не знают, что у двора всякая тварь что-нибудь да значит и чего-нибудь да
ищет;
того не знают, что у двора все придворные и у всех придворные. Нет, тут завидовать нечему: без знатных дел знатное состояние ничто.