Неточные совпадения
В начале 1806-го года Николай
Ростов вернулся
в отпуск. Денисов ехал тоже домой
в Воронеж, и
Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них
в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил всё более и более
в нетерпение.
В начале марта, старый граф Илья Андреич
Ростов был озабочен устройством обеда
в Английском клубе для приема князя Багратиона.
Ростов, не садясь, тотчас же с раздражением — как будто Борис был
в чем-нибудь виноват перед ним —
начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо.
Началась кампания, полк был двинут
в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и главное, распространилось то возбужденно-веселое настроение, которое сопутствует
началу войны; и
Ростов, сознавая свое выгодное положение
в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Неточные совпадения
— Война — явление исторически неизбежное, — докторально
начал он, сняв очки и протирая стекла платком. — Война свидетельствует о количественном и качественном
росте народа.
В основе войны лежит конкуренция. Каждый из вас хочет жить лучше, чем он живет, так же и каждое государство, каждый народ…
Ужинали миролюбиво, восхищаясь вкусом сига и огромной индейки, сравнивали гастрономические богатства Милютиных лавок с богатствами Охотного ряда, и все, кроме Ореховой, согласились, что
в Москве едят лучше, разнообразней. Краснов, сидя против Ногайцева,
начал было говорить о том, что непрерывный
рост разума людей расширяет их вкус к земным благам и тем самым увеличивает количество страданий, отнюдь не способствуя углублению смысла бытия.
И еще раз убеждался
в том, как много люди выдумывают, как они, обманывая себя и других, прикрашивают жизнь. Когда Любаша, ухитрившаяся побывать
в нескольких городах провинции, тоже
начинала говорить о
росте революционного настроения среди учащейся молодежи, об успехе пропаганды марксизма, попытках организации рабочих кружков, он уже знал, что все это преувеличено по крайней мере на две трети. Он был уверен, что все человеческие выдумки взвешены
в нем, как пыль
в луче солнца.
В это время к подъезду неторопливо подходил господин среднего
роста, коренастый и плотный,
в дубленом романовском полушубке и черной мерлушковой шапке. Он вошел
в переднюю и неторопливо
начал раздеваться, не замечая гостя.
Снимая
в коридоре свою гороховую шинель, украшенную воротниками разного
роста, как носили во время первого консулата, — он, еще не входя
в аудиторию,
начинал ровным и бесстрастным (что очень хорошо шло к каменному предмету его) голосом: «Мы заключили прошедшую лекцию, сказав все, что следует, о кремнеземии», потом он садился и продолжал: «о глиноземии…» У него были созданы неизменные рубрики для формулярных списков каждого минерала, от которых он никогда не отступал; случалось, что характеристика иных определялась отрицательно: «Кристаллизация — не кристаллизуется, употребление — никуда не употребляется, польза — вред, приносимый организму…»