Неточные совпадения
— Вот что̀, Берг, милый мой, — сказал Ростов. — Когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтобы не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда-нибудь, куда-нибудь… к чорту! — крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить
грубость своих слов, прибавил: — вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души
говорю, как нашему старому знакомому.
Потом он вспомнил
грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая-нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [Убирайся.]
говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее,
говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
— Мама, можно
поговорить, да? — сказала Наташа. — Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. — И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю
грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
Ни Пьер, и никто из товарищей его не
говорили ни о том, чтò они видели в Москве, ни о
грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы.
Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Титулярный советник с колбасиками начинает таять, но желает тоже выразить свои чувства и как только он начинает выражать их, так начинает горячиться и
говорить грубости, и опять я должен пускать в ход все свои дипломатические таланты.
Всего хуже было то, что я, будучи вспыльчив от природы, сердился за насмешки и начинал
говорить грубости, к чему прежде совершенно не был способен.
Фельдшер уже начинает
говорить грубости. У него вырываются слова вроде: ерунда, глупость, чушь, чепуха. В разговоре он откидывает назад голову, отчего волосы разлетаются в стороны, и то и дело тычет резко и прямо перед собою вытянутой рукой. Учитель же говорит жалобно, дрожащим обиженным голоском, и ребром ладони, робко выставленной из-под мышки, точно рубит воздух на одном месте.
Кушая грибки и запивая их малагой, княгиня мечтала о том, как ее окончательно разорят и покинут, как все ее управляющие, приказчики, конторщики и горничные, для которых она так много сделала, изменят ей и начнут
говорить грубости, как все люди, сколько их есть на земле, будут нападать на нее, злословить, смеяться; она откажется от своего княжеского титула, от роскоши и общества, уйдет в монастырь, и никому ни одного слова упрека; она будет молиться за врагов своих, и тогда все вдруг поймут ее, придут к ней просить прощения, но уж будет поздно…
Теперь даже и фельдшеру казалось временами, что зиме не будет и конца, и эта мысль оковывала ужасом его трезвый, чуждый всякой мечтательности, поповский ум. Он становился все раздражительнее и часто
говорил грубости земскому доктору, когда тот наезжал на фельдшерский пункт.
Неточные совпадения
Правдин. А кого он невзлюбит, тот дурной человек. (К Софье.) Я и сам имею честь знать вашего дядюшку. А, сверх того, от многих слышал об нем то, что вселило в душу мою истинное к нему почтение. Что называют в нем угрюмостью,
грубостью, то есть одно действие его прямодушия. Отроду язык его не
говорил да, когда душа его чувствовала нет.
Слегка улыбнувшись, Вронский продолжал
говорить со Свияжским, очевидно не имея никакого желания вступать в разговор с Левиным; но Левин,
говоря с братом, беспрестанно оглядывался на Вронского, придумывая, о чем бы заговорить с ним, чтобы загладить свою
грубость.
Кулигин. Никакой я
грубости вам, сударь, не делаю, а
говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.
— Ванька, в сущности, добрая душа, а грубит только потому, что не смеет
говорить иначе, боится, что глупо будет.
Грубость у него — признак ремесла, как дурацкий шлем пожарного.
«За внешней
грубостью — добрая, мягкая душа. Тип Тани Куликовой, Любаши Сомовой, Анфимьевны. Тип человека, который чувствует себя созданным для того, чтоб служить, — определял он, поспешно шагая и невольно оглядываясь: провожает его какой-нибудь субъект? — Служить — все равно кому. Митрофанов тоже человек этой категории. Не изжито древнее, рабское, христианское. Исааки, как
говорил отец…»