Неточные совпадения
Графиня была женщина с восточным типом худого
лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек.
Но улыбка не украсила
лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив,
лицо ее стало неестественно и оттого неприятно. Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что́ она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и
графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями.
Графине хотелось с-глазу-на-глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным
лицом, подвинулась ближе к креслу
графини.
— Annette, ради Бога, не откажи мне, — сказала вдруг
графиня, краснея, что́ так странно было при ее немолодом, худом и важном
лице, доставая из-под платка деньги.
Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и
лицо казалось ей, своею краснотою резче отличались от седых волос.
— Чтó тебе? — спросила
графиня испуганно, но, по
лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли
графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными
лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль
графине); только одно строгое, но красивое
лицо ее танцовало.
—
Графиня, я виноват перед вами, — продолжал Денисов прерывающимся голосом, — но знайте, что я так боготворю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… — Он посмотрел на
графиню и, заметив ее строгое
лицо… — Ну прощайте,
графиня, — сказал он, поцеловав ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с
графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного
лица, доверием которого он вполне пользовался и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться.
Графиня кончила молитву и с строгим
лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своею доброю, слабою улыбкою.
Говоря это,
графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что
графиня видела только в профиль
лицо дочери.
Лицо это поразило
графиню своею особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Перонская называла
графине самых значительных
лиц, бывших на бале.
— Где? — спросил Болконский. — Виноват, — сказал он обращаясь к барону, — этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. — Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее
лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением
лица подошел к
графине Ростовой.
— Я имею удовольствие быть знакомым, ежели
графиня помнит меня, — сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтоб обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение
лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливою, благодарною, детскою улыбкой.
Еще
графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным
лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу,
лицо его просияло. Он поцеловал руку
графини и Наташи и сел подле дивана.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор.
Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна-шут с печальным
лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, чтó она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснились в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хороводы и святочные игры.
Графиня, узнав
лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющею улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда-то.
Графиня тяжело захлипав спрятала
лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
— Прости меня, ежели я тебя утруждаю… — Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое
лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение
лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: — Я получил отказ от
графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое
лицо, шутил с нею. Но за то, когда он выходил в другую комнату,
графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, о веселым
лицом возвращаясь в гостиную.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами,
лицо своей дочери и молилась Богу о том. чтоб Он помог ей.
— Ну уж вечно растеряет всё, — сказала
графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным
лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату,
лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
— Comtesse, à tout péché miséricorde, [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я бешусь на него, потому что он мне не сдержал слова. —
Графиня, есть милосердие для всякого греха,] — сказал входя молодой, белокурый человек с длинным
лицом и носом.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное
лицо своего сына в то время, как он говорил это.
— Ну и славно, вот
графиня проснется, и с Богом! — Вы чтó, господа? — обратился он к офицеру. — У меня в доме? — Офицер придвинулся ближе. Бледное
лицо его вспыхнуло вдруг яркою краской.
Берг сидел подле
графини и родственно-почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой
лицом, как буря, ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать
лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
— Ни о чем, — сказала
графиня. — Готово, так поедем. — И
графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное
лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
— Век свой всё перезабудут! — говорила
графиня. — Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. — И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на
лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
Когда ему, между именами прочих
лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от
графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты
графини.
Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он видимо выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое
лицо.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычною быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли
лицо и долго вглядывалась в него.
Николай первый встретил ее, так как к
графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее,
лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости, Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
«Вот это всегда так», думала
графиня Марья. «Со всеми говорит, только не со мною. Вижу, вижу, что я ему противна. Особенно в этом положении». Она посмотрела на свой высокий живот и в зеркало на свое желто-бледное и исхудавшее
лицо с более, чем когда-нибудь, большими глазами.
Наташа не любила общества вообще, но она тем более дорожила обществом родных —
графини Марьи, брата, матери и Сони. Она дорожила обществом тех людей, к которым она, растрепанная, в халате, могла выйти большими шагами из детской с радостным
лицом и показать пеленку с желтым вместо зеленого пятна, и выслушать утешения о том, что теперь ребенку гораздо лучше.
Графине было уже за 60 лет. Она была вся седа и носила чепчик, обхватывавший всё
лицо рюшем.
Лицо ее было сморщено, верхняя губа ушла, и глаза были тусклы.
— Ma tante, позвольте мне остаться, — сказал Николинька, подходя к тетке.
Лицо его выражало мольбу, волнение и восторг.
Графиня Марья поглядела на него и обратилась к Пьеру.