Неточные совпадения
Несмотря на то, что он был в отставке и
не имел теперь никакого значения в государственных
делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы
имеете полное право
не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы
не имеете повода сказать мне это. И в этом-то всё
дело».
Несмотря на то, что еще
не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти
не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он
имел вид человека,
не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого
делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Князь Василий
имел вид человека, отягченного
делами, усталого, измученного, но из сострадания
не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына всё-таки его друга, après tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый
день прежде; но он
не мог уже этого сделать.
Не мог, как
не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она
имела уже власть над ним. И между ним и ею
не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
На-днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько
не виноват в том, что моя физиономия
имела несчастие вам
не понравиться.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях
дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем-то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры
имеют с ним тон людей, знающих что-то такое, чего другие
не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам-ученикам, читавшему свою диспозицию, что он
имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном
деле.
Пьер
имел вид человека, занятого какими-то соображениями, вовсе
не касающимися до предстоящего
дела.
— Я бы
не исполнил своей обязанности, граф, — сказал он робким голосом, — и
не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту,
не сказал вам всей правды. Я полагаю, что
дело это
не имеет достаточно причин, и что
не сто́ит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, вы погорячились…
Пьер
не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за
дело, и потому он
не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят
делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом
деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы
не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим
делом, которое, очевидно, должно было
иметь дурные последствия.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором
не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга,
не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе
дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
«Нет, теперь сделавшись bas bleu, [синим чулком,] она навсегда отказалась от прежних увлечений, — говорил он сам себе. —
Не было примера, чтобы bas bleu
имели сердечные увлечения», — повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное
дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
Наташа с утра этого
дня не имела ни минуты свободы, и ни разу
не успела подумать о том, что́ предстоит ей.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со
дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и
не только
не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она
не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
И так-то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но
иметь какое-нибудь
дело с барышней, — для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это
не касалось, стараясь как-нибудь нечаянно
не повредить барышне.
На другой
день Даву выехал рано утром, и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажом, ежели они будут
иметь на то приказания, и
не разговаривать ни с кем кроме господина де-Кастре.
Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые
имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он
не был ненавидящий, она радостно молилась за него, как за врага.
«Чтó стоило еще оставаться два
дня? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо
не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что
не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать
не можно и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
— Очень рад встретить вас здесь, граф, — сказал он ему громко и
не стесняясь присутствием посторонних, с особенною решительностью и торжественностью. — Накануне
дня, в который Бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы
не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Поверь мне, — сказал он, — что ежели бы чтó зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я
имею честь служить здесь, в полку, вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний
день, а
не от них…
— Demain nous allons avoir affaire à Koutouzoff! [Завтра мы будем
иметь дело с Кутузовым.] — сказал Наполеон. — Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели
не сел на лошадь, чтоб осмотреть укрепления. Посмотрим!
— Eh bien, nous sommes tristes, [ — Что же это, мы грустны?] — сказал он, трогая Пьера за руку. — Vous aurai-je fait de la peine? Non, vrai, avez-vous quelque chose contre moi, — переспрашивал он. — Peut-être rapport à la situation? [ — Может, я огорчил вас? Нет, в самом
деле не имеете ли вы что-нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который видимо забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы
имея на то право и как бы обсуживая общий ход
дела, одобряя и
не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
Но когда, в утро другого
дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула — для офицеров и солдат — он уже
не имел того смысла, который
имел для тех, которые его взяли.
Тарутинское сражение очевидно
не достигло той цели, которую
имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в
дело войска, и той — которую мог
иметь граф Орлов, взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли
иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в
дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д.
Мы заплатили за то, чтоб
иметь право просто и прямо смотреть на
дело, и мы
не уступим этого права.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие
имело большую важность, и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он
не думал и
не спрашивал себя. Его это
не интересовало. На всё
дело войны он смотрел
не умом,
не рассуждением, а чем-то другим. В душе его было глубокое,
не высказанное убеждение, что всё будет хорошо; но что этому верить
не надо, и тем более
не надо говорить этого, а надо делать только свое
дело. И это свое
дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Вилларский был женатый, семейный человек, занятый и
делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что
имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер,
не стараясь изменить его взгляд,
не осуждая его, с своею теперь постоянно тихою, радостною насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
С дворовыми он
не любил
иметь никакого
дела, называл их дармоедами и, как все говорили, распустил и избаловал их; когда надо было сделать какое-нибудь распоряжение насчет дворового, в особенности когда надо было наказывать, он бывал в нерешительности и советовался со всеми в доме: только когда возможно было отдать в солдаты вместо мужика дворового, он делал это без малейшего колебания.
Если бы история
имела дело с внешними явлениями, постановление этого простого и очевидного закона было бы достаточно, и мы бы кончили наше рассуждение. Но закон истории относится к человеку. Частица материи
не может сказать нам, что она вовсе
не чувствует потребности притягиванья и отталкиванья, и что это неправда; человек же, который есть предмет истории, прямо говорит: я свободен и потому
не подлежу законам.