Вступив снова в эти определенные условия
полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых.
Тем отраднее была в эту кампанию эта
полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что́ представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Неточные совпадения
Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел
жизни.
— Переймешь что-нибудь, можешь попросить о чем-нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг
жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции
полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное уменьем выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии
полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку
жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцовом Вражке.
И вот в таких-то фантазиях и сказывался его «пунктик». Совсем нелепых, диких вещей, если их брать отдельно, у него не выходило; но все его мечтания принимали огромные размеры, и всего чаще трудно было догадаться, о чем, собственно, он толкует, тем более что Капитон беспрестанно вплетал воспоминания из
полковой жизни по городам и селам, в лагерях, на маневрах, разговаривал вслух с своими товарищами и начальниками, точно будто они стояли тут перед ним.
Неточные совпадения
Несмотря на то, что вся внутренняя
жизнь Вронского была наполнена его страстью, внешняя
жизнь его неизменно и неудержимо катилась по прежним, привычным рельсам светских и
полковых связей и интересов.
Полковые интересы занимали важное место в
жизни Вронского и потому, что он любил полк, и еще более потому, что его любили в полку.
— Все ждут: будет революция. Не могу понять — что же это будет? Наш
полковой священник говорит, что революция — от бессилия жить, а бессилие — от безбожия. Он очень строгой
жизни и постригается в монахи. Мир во власти дьявола, говорит он.
В Петербурге Райский поступил в юнкера: он с одушевлением скакал во фронте, млея и горя, с бегающими по спине мурашками, при звуках
полковой музыки, вытягивался, стуча саблей и шпорами, при встрече с генералами, а по вечерам в удалой компании на тройках уносился за город, на веселые пикники, или брал уроки
жизни и любви у столичных русских и нерусских «Армид», в том волшебном царстве, где «гаснет вера в лучший край».
Мы стояли в местечке ***.
Жизнь армейского офицера известна. Утром ученье, манеж; обед у
полкового командира или в жидовском трактире; вечером пунш и карты. В *** не было ни одного открытого дома, ни одной невесты; мы собирались друг у друга, где, кроме своих мундиров, не видали ничего.