Неточные совпадения
— Ну, пей же всю! — сказал Анатоль, подавая
последний стакан Пьеру, — а
то не пущу!
Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф,
то на цыпочках,
то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал
последнее па́, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукою среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи.
— Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что все это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его
последние минуты
тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными
тех людей…
Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен;
последнее же свидание отца с сыном было до
того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, — кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в
последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца.
Так как главное условие для деятельности есть порядок,
то и порядок в его образе жизни был доведен до
последней степени точности.
— Одно, чтó тяжело для меня, — я тебе по правде скажу, André, — это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть
того, чтó ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в
последнее время я вижу тень улучшения. В
последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с
тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно,
последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
— Да, съездите, пожалуйста, — сказал генерал, повторяя
то, что̀ уже раз подробно было приказано, — и скажите гусарам, чтоб они
последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
Эскадрон перешел мост и вышел из-под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и
последние казаки очистили
ту сторону.
Князь Андрей видел, что офицер находился в
том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что́ говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено
того, чего он боялся больше всего в мире,
того, что́ называется ridicule, [[смешным],] но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить
последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку...
Лицо его выражало
ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего
последний разбег.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и
тем более в
последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях.
Они полгода не видались почти; и в
том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения
тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего
последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
[Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое,
то выгодно нам атаковать сие
последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, и избегая дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт.
В
ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти
последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно.
Пьер в
последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в
том самом, в котором умер граф Безухов.
Была одна из
тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянною злобой свои
последние снега и бураны. Навстречу немца-доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в
последнее время редко случалось с ним. Это был официально-прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в
том числе Долохов и Денисов.
— Я слышал про вас, — продолжал проезжающий, — и про постигшее вас, государь мой, несчастье. — Он как бы подчеркнул
последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что
то, что́ случилось с вами в Москве, было несчастье». — Весьма сожалею о
том, государь мой.
— В
то время как великий мастер произносил эти
последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился.
Он был не богат, но
последние свои деньги он употреблял на
то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга.
Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть решительнее, если бы главнокомандующий был бы не так молод,
то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают
последнего.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после
тех блестящих условий, в которых
последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о
том, как знакомые ей монахи в
последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюся одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Всё было съедено, и все жители разбежались;
те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало-жалостливые солдаты часто вместо
того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое
последнее.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8-м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под-голову. Он приятно размышлял о
том, что на-днях должен выйти ему следующий чин за
последнюю рекогносцировку, и ожидал куда-то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак — страстей моих и
последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в
тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
Несмотря на
то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митинька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с
тем, как он говорил, в
последний раз потешить девчат.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в
том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на
последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть
того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая
того, что́ ожидает ее. Она не плакала и в
ту минуту, как он, прощаясь,
последний раз поцеловал ее руку.
— Отчего же мне на ней не жениться? — говорил он дочери. — Славная княгиня будет! — И в
последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о
том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre, [дурного тона.] но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своею жизнью. В
последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на
то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков-родителей.
Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (чтó ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за
последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за две тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет
тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, — он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда-то туда, где всё было вздор и путаница.
Чем ближе он подъезжал,
тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено
тому же закону притяжения обратно квадратам расстояний), он думал о своем доме; на
последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами)
то, что она увидит гроб,
то, что увидит его, князя Андрея, в этом
последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
Взорванный словом интриганка, Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтоб она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так,
то он
последний раз говорит… Но он не успел сказать
того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
Жюли находилась в
том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил
последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь.
Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль-шутка о
том, что ежели Андрей женится,
то и он сам женится на Bourienne, — видимо понравилась ему, и он с упорством
последнее время (как казалось княжне Марье) только для
того, чтоб ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m-lle Bourienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который
последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после
того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с
тех пор как его
последний раз видела Наташа.
Отец объявил сыну, что он в
последний раз платит половину его долгов; но только с
тем, чтоб он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из
той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей-француз с другими укладывал
последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
«Куда?» спросил себя Пьер. «Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или в гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с
тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с
тем размягченным, благодарным взглядом, которым она
последний раз из-за слез взглянула на него.
Наполеон, несмотря на
то, что ему более чем когда-нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в
последнем письме писал ему Александр) никогда более как теперь не подлежал
тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по произволу) делать для общего дела, для истории
то, что̀ должно было совершиться.
Так же прав и неправ будет
тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и неправ будет
тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что
последний работник ударил под нее
последний раз киркою.
Государь не написал этих слов в письме к Наполеону, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в
ту минуту, как делается
последняя попытка к примирению; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Но несмотря на
то, что он твердо верил в
то, что он был Неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в
последнее время, после
того как ему велено было опять поступить на службу и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «je vous ai fait Roi pour régner à ma manière, mais pas à la vôtre» [я вас сделал королем для
того, чтобы царствовать не по-своему, а по-моему] — он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказываньи
последних слов: лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи, Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое
тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
После всего
того, что̀ сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после
последних, сухо сказанных слов: «je ne vous retiens plus, général, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его — оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил приглашение в этот день к столу императора.
Последние три года в жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы всё точно
то же, до малейших подробностей — точно
то же течение жизни.