Неточные совпадения
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от
своей жены. Он тихо вошел
в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой
в руках,
сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
В это время
в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья
сидела одна
в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть
свое внутреннее волнение.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна,
в то время как пришел Тихон,
сидела на диване
в своей комнате и держала
в своих объятиях плачущую m-lle Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем
своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежною любовью и сожалением на хорошенькое личико m-lle Bourienne.
Сидя в своей прежней классной
комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя
в эти отчаянно-оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел
в тот
свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений
в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
Княжна Марья
сидела одна
в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что̀ происходило
в коридоре.
«Что́ с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она
сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что-то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию
своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих-то шагов, вошедших
в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по
своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул
в диванной. Старый граф отдыхал
в своем кабинете.
В гостиной за круглым столом
сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна-шут с печальным лицом
сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла
в комнату, подошла к Соне, посмотрела, чтó она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на
свое место.
В комнате, особенно на диване, на котором они
сидели, было темно, но
в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
Долго эту ночь княжна Марья
сидела у открытого окна
в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них.
Наташа
сидела в своей разоренной
комнате на полу между разбросанными платьями, лентами, шарфами и, неподвижно глядя на пол, держала
в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье,
в котором она
в первый раз была на петербургском бале.
В соседней
комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим
своих давнишних знакомых и вкладчиков.
После того как она почувствовала себя покинутою княжной Марьей и одинокою
в своем горе, Наташа большую часть времени, одна
в своей комнате,
сидела с ногами
в углу дивана и что-нибудь разрывая или переминая
своими тонкими, напряженными пальцами, упорным неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза.
Бывали минуты, когда Клим Самгин рассматривал себя как иллюстрированную книгу, картинки которой были одноцветны, разнообразно неприятны, а объяснения к ним, не удовлетворяя, будили грустное чувство сиротства. Такие минуты он пережил,
сидя в своей комнате, в темном уголке и тишине.
В один из туманных, осенних дней, когда Вера, после завтрака,
сидела в своей комнате, за работой, прилежно собирая иглой складки кисейной шемизетки, Яков подал ей еще письмо на синей бумаге, принесенное «парнишкой», и сказал, что приказано ждать ответа.
Половину времени Вера Павловна тихо
сидела в своей комнате одна, отсылая мужа, половину времени он сидел подле нее и успокоивал ее все теми же немногими словами, конечно, больше не словами, а тем, что голос его был ровен и спокоен, разумеется, не бог знает как весел, но и не грустен, разве несколько выражал задумчивость, и лицо также.
Последний
сидел в своей комнате, не показываясь на крики сердитой бабы, а на следующее утро опять появился на подоконнике с таинственным предметом под полой. Нам он объяснил во время одевания, что Петрик — скверный, скверный, скверный мальчишка. И мать у него подлая баба… И что она дура, а он, Уляницкий, «достанет себе другого мальчика, еще лучше». Он сердился, повторял слова, и его козлиная бородка вздрагивала очень выразительно.
Неточные совпадения
Когда они вошли, девочка
в одной рубашечке
сидела в креслице у стола и обедала бульоном, которым она облила всю
свою грудку. Девочку кормила и, очевидно, с ней вместе сама ела девушка русская, прислуживавшая
в детской. Ни кормилицы, ни няни не было; они были
в соседней
комнате, и оттуда слышался их говор на странном французском языке, на котором они только и могли между собой изъясняться.
Сидя на звездообразном диване
в ожидании поезда, она, с отвращением глядя на входивших и выходивших (все они были противны ей), думала то о том, как она приедет на станцию, напишет ему записку и что̀ она напишет ему, то о том, как он теперь жалуется матери (не понимая ее страданий) на
свое положение, и как она войдет
в комнату, и что она скажет ему.
— Вот он вас проведет
в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил
в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.)
в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их
в комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и
в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами,
сидел один, как солнце, председатель.
Иногда,
сидя одна
в комнате, на
своем кресле, она вдруг начинала смеяться, потом рыдать без слез, с ней делались конвульсии, и она кричала неистовым голосом бессмысленные или ужасные слова.
Бывало, как досыта набегаешься внизу по зале, на цыпочках прокрадешься наверх,
в классную, смотришь — Карл Иваныч
сидит себе один на
своем кресле и с спокойно-величавым выражением читает какую-нибудь из
своих любимых книг. Иногда я заставал его и
в такие минуты, когда он не читал: очки спускались ниже на большом орлином носу, голубые полузакрытые глаза смотрели с каким-то особенным выражением, а губы грустно улыбались.
В комнате тихо; только слышно его равномерное дыхание и бой часов с егерем.