Неточные совпадения
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто-нибудь не полюбил его, что он не мог не
верить в искренность
людей, окружавших его.
— Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, — продолжал он, — хороши мы были бы все, ожидая чего-то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно
в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя
в положение атакованного, а атаковать самому.
Поверьте, на войне энергия молодых
людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя
в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всею душой
верил тому, что́ говорил ему этот чужой
человек.
Для того чтобы вместить
в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего
человека, и потому прежде, чем знать, нужно
верить и совершенствоваться.
Он твердо
верил в возможность братства
людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение
верить в возможность достижения совершенства и
в возможность братской и деятельной любви между
людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем.
— Еще один вопрос, граф, — сказал он, — на который я вас не как будущего масона, но как честного
человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений,
верите ли вы
в Бога?
Князь Андрей такое огромное количество
людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти
в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко
поверил, что
в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного
человека.
Быть принятым
в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые
люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить
в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники,
поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила
в некотором роде.
— Так весело, как никогда
в жизни! — сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтоб обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще
в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда
человек делается вполне добр и хорош, и не
верит в возможность зла, несчастия и горя.
Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских
людей, — способность видеть и
верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть
в силах принимать
в ней серьезное участие.
— Нет, я не могу этому
верить, — повторила Соня. — Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного
человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не
верю, ты шалишь.
В три дня забыть всё и так…
Завлечение Наполеона
в глубь страны произошло не по чьему-нибудь плану (никто и не
верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний
людей — участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России.
Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий
человек, который может всё то, что̀ хочет, поставила себя
в положение правоты,
в которую она искренно
верила, а всех других
в положение виноватости.
В неведении значения того, что̀ вы предпринимали, вы дали обет брачной верности
человеку, который с своей стороны, вступив
в брак и не
веря в религиозное значение брака, совершил кощунство.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли
поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтоб отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить
в кладовые.
Как это часто бывает с
людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассужденью, но всею душой не
верил в это, не перенесясь воображением
в это новое положение.
— И оттого, — продолжал Пьер, — что только тот
человек, который
верит в то, что есть Бог, управляющий нами, может перенести такую потерю как ее и… ваша, — сказал Пьер.
Если бы область человеческого знания ограничивалась одним отвлеченным мышлением, то, подвергнув критике то объяснение власти, которое дает наука, человечество пришло бы к заключению, что власть есть только слово и
в действительности не существует. Но для познавания явлений, кроме отвлеченного мышления,
человек имеет орудие опыта, на котором он
поверяет результаты мышления. И опыт говорит, что власть не есть слово, но действительно существующее явление.
Неточные совпадения
Верь мне, что наука
в развращенном
человеке есть лютое оружие делать зло.
Стародум(приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься
в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место отца твоего.
Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного
человека зависит совершенно от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни был, будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую, так питаюсь
в городе около приказных служителей у счетных дел. Не всякому открыл Господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то счетец
поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить не люблю. На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий год над ломаными бьемся, да что-то плохо клеятся; ну, и то правда,
человек на
человека не приходит.
Увидев Алексея Александровича с его петербургски-свежим лицом и строго самоуверенною фигурой,
в круглой шляпе, с немного-выдающеюся спиной, он
поверил в него и испытал неприятное чувство, подобное тому, какое испытал бы
человек, мучимый жаждою и добравшийся до источника и находящий
в этом источнике собаку, овцу или свинью, которая и выпила и взмутила воду.
Никто, кроме ее самой, не понимал ее положения, никто не знал того, что она вчера отказала
человеку, которого она, может быть, любила, и отказала потому, что
верила в другого.