Хотя, действительно, Пьер был несколько больше
других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
Неточные совпадения
— Soyez homme, mon ami, c’est moi qui veillerai à vos intérèts, [Будьте
мужчиною,
друг мой, а я уж буду блюсти за вашими интересами.] — сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Среди тех ничтожно-мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых
мужчины и женщины
друг к
другу.
Ей представлялся муж,
мужчина, сильное, преобладающее и непонятно-привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно
другой, счастливый мир.
Видно было, что этот сильный, странный
мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этою черненькою, грациозною, любящею
другого девочкой.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и
другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что́ он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать. Недоставало громкого разговора между
мужчинами и спора о чем-нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему-то Берг привлек Пьера.
Потом танцовали еще
другие, с голыми ногами,
мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что-то под музыку, и все стали петь.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным
другом Элен, одним из тех
друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей-мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comité [в «малом комитете»] высказал своему
другу Элен взгляд свой на всё это дело.
Один — офицер, высокий, бравый и красивый
мужчина,
другой — очевидно солдат или денщик, приземистый, худой, загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица.
Он снял, как и
другие мужчины, с разрешения дам, сюртук, и крупная красивая фигура его в белых рукавах рубашки, с румяным потным лицом и порывистые движения так и врезывались в память.
Я не стану обвинять тебя — ты поступил со мною, как поступил бы всякий
другой мужчина: ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообразна.
У кого-то из старых французов, Феваля или Поль де-Кока, он вычитал, что в интимных отношениях супругов есть признаки, по которым муж, если он не глуп, всегда узнает, была ли его жена в объятиях
другого мужчины.
— Да взгляните же на меня: право, посватаюсь, — приставал Нил Андреич, — мне нужна хозяйка в доме, скромная, не кокетка, не баловница, не охотница до нарядов… чтобы на
другого мужчину, кроме меня, и глазом не повела… Ну, а вы у нас ведь пример…
Неточные совпадения
— Здесь столько блеска, что глаза разбежались, — сказал он и пошел в беседку. Он улыбнулся жене, как должен улыбнуться муж, встречая жену, с которою он только что виделся, и поздоровался с княгиней и
другими знакомыми, воздав каждому должное, то есть пошутив с дамами и перекинувшись приветствиями с
мужчинами. Внизу подле беседки стоял уважаемый Алексей Александровичем, известный своим умом и образованием генерал-адъютант. Алексей Александрович зaговорил с ним.
— Вот
мужчина говорит. В любви нет больше и меньше. Люблю дочь одною любовью, ее —
другою.
Шумные
мужчины затихли, когда она проходила мимо их по платформе, и один что-то шепнул об ней
другому, разумеется, что-нибудь гадкое.
Она счастлива, делает счастье
другого человека и не забита, как я, а верно так же, как всегда, свежа, умна, открыта ко всему», думала Дарья Александровна, и плутовская улыбка морщила ее губы, в особенности потому, что, думая о романе Анны, параллельно с ним Дарья Александровна воображала себе свой почти такой же роман с воображаемым собирательным
мужчиной, который был влюблен в нее.
― Петр Ильич Виновский просят, ― перебил старичок-лакей Степана Аркадьича, поднося два тоненькие стакана доигрывающего шампанского и обращаясь к Степану Аркадьичу и к Левину. Степан Аркадьич взял стакан и, переглянувшись на
другой конец стола с плешивым, рыжим усатым
мужчиной, помахал ему улыбаясь головой.