Неточные совпадения
Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, — так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила
к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять
заводила равномерную, приличную разговорную машину.
Граф встречал и
провожал гостей, приглашая всех
к обеду.
Проводив одного гостя, граф возвращался
к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел
провожать, оправлял редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из-за границы,
завел с ним скучный для Пьера политический разговор,
к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо
к Пьеру, смеясь и краснея, сказала...
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно-поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный корридор на заднюю половину дома,
к старшей княжне.
Но у большого подъезда дворца
к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера,
проводил его на другой подъезд.
— Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокоблагородие,] найдете дежурного флигель-адъютанта, — сказал ему чиновник. — Он
проводит к военному министру.
Он подсел
к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки,
завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
Русский посланник взял его за плечо,
отвел к окну и стал говорить с ним.
Нет, но что́ лучше всего, — продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, — это то, что сержант, приставленный
к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн
отвел его руку.
Вместе с солдатом подошел
к костру пехотный офицер с подвязанною щекой и, обращаясь
к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы
провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой-то сапог.
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, — писал он, — и Анатоль мой
провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает
к вам».)
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии
к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла ее чувствовать. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m-lle Bourienne,
проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучерá и официанты, с криком
провезли его возки и сани
к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянною злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца-доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу,
к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы
проводить его по ухабам и зажорам.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток
провела в пещерах с угодниками. «Помолюся одному, почитаю, пойду
к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил
к себе старый граф, и Берг, который целые дни
проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу
к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже
проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
На другой день князь Андрей поехал
к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и
провел у них целый день.
Насупротив от Николая были зелени и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что
завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки — Волторна; другие собаки присоединились
к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению
к зеленям, прочь от Николая.
— И если бы заехали ко мне — чистое дело марш! — сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы
отвезли в дрожках. — Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали
к дядюшке.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они
провели время у Мелюковых, барышни ушли
к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы. На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала.
Ну, а их — она указала на барышень — завтра
свожу к Иверской, а потом и
к Обер-Шельме заедем.
На другой день утром Марья Дмитриевна
свозила барышень
к Иверской и
к m-me Обер-Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу
к своему креслу.
— Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки — колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой
свести. Ты завтра с отцом
к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой-то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и
проводила их
к княжне.
Анатоль просил ее
свести его с Наташей, и для этого она приехала
к Ростовым.
— И истинная правда, — сказал он. — Я и жалею, что
к нему ездил и ее
возил, — сказал старый граф.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его
к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел
к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек
к невесте своего друга. И какая-то судьба постоянно
сводила его с нею.
— Да как же,
к ней что ли его
свести? Там у вас не прибрано, — сказала Марья Дмитриевна.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее готовились
к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно
проводя время, забыть о предстоящей войне.
13-го июня в 2 часа ночи, государь, призвав
к себе Балашева и прочтя ему свое письмо
к Наполеону, приказал ему
отвезти это письмо и лично передать французскому императору.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса
проводил его в деревню
к маршалу Даву.
В 12-м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов,
проводя дни и ночи у своей Валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своею деятельностью, служившею ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение
к Барклаю-де-Толли.
Пьер всё так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что кроме тех часов, которые он
проводил у Ростовых, надо было
проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его
к той жизни, которая захватила его.
Толпа побежала за государем,
проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой, и вместе с уменьшившеюся, но еще довольно большою толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего-то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим
к крыльцу —
к обеду государя, и камер-лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
Мы стараемся соединить их с очевидною целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но в этом стремлении
к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем, и невольно отходя, под острым углом, мы
заводим французов до Смоленска.
Одну половину дня княжна Марья
проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки и разговаривала с Десалем; другую часть дня она
проводила с книгами, старухой-няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили
к ней.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел
к ней, а остался на деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом
провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
— Я бы вас
проводил, да ей Богу — вот (доктор показал на горло) — скачу
к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. вы знаете, граф, завтра сражение; на сто тысяч войска, малым числом 20 тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. 10 тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
— Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас
проведу к нему.
Пьер вошел на курган, где он
провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его
к себе, он не нашел никого.
В один день он
сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем,
к которому была подведена. Немолодой, обворожительный француз положил ей на голову руки и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что-то в роде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grâce. [благодать.]
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его
к Наташе, с которою он
проводил всё время. Соня одна распоряжалась практическою стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива всё это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела Промысл Божий.
В эту ночь еще нового раненого
провозили через Поварскую, и Мавра Кузьминишна, стоявшая у ворот, заворотила его
к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузьминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным вéрхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще
к чтению,
заводила общие разговоры.
Когда на другой день после своего вечера, губернаторша приехала
к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, всё-таки можно
свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его
к окровавленному столбу, он завалился назад и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не
сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера
отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. 24 человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом
к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
— Пойдемте, пойдемте
к нему, Мари, — проговорила Наташа,
отводя ее в другую комнату.