«О Господи, народ-то чтò зверь, где же живому быть!» слышалось в толпе. «И малый-то молодой… должно из купцов, то-то народ!., сказывают не тот… как же не тот… О Господи!.. Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится…», говорили теперь те же люди, с болезненно-жалостным выражением
глядя на мертвое тело с посиневшим измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленною длинною, тонкою шеей.
Неточные совпадения
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное
мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он,
глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских
на одного француза и, обманывая себя, находил причины радоваться, что
на одного француза, приходилось пять русских.
Вчера от бессонницы встал и с трех до пяти утра сидел на подоконнике, курил и
глядел на мертвый город: светло, как днем, а ни единой души. Напротив нас другой такой же дом, и во множестве окон вверху и внизу ни единого движения, ни единого хотя бы намека на живое. Был я раздет, в одних кальсонах и рубашке, босой; так сидел, потом в таком же виде ходил по кабинету и казался себе сумасшедшим.
Неточные совпадения
В тоске сердечных угрызений, // Рукою стиснув пистолет, //
Глядит на Ленского Евгений. // «Ну, что ж? убит», — решил сосед. // Убит!.. Сим страшным восклицаньем // Сражен, Онегин с содроганьем // Отходит и людей зовет. // Зарецкий бережно кладет //
На сани труп оледенелый; // Домой везет он страшный клад. // Почуя
мертвого, храпят // И бьются кони, пеной белой // Стальные мочат удила, // И полетели как стрела.
Остановился сыноубийца и
глядел долго
на бездыханный труп. Он был и
мертвый прекрасен: мужественное лицо его, недавно исполненное силы и непобедимого для жен очарованья, все еще выражало чудную красоту; черные брови, как траурный бархат, оттеняли его побледневшие черты.
Сказав это, он вдруг смутился и побледнел: опять одно недавнее ужасное ощущение
мертвым холодом прошло по душе его; опять ему вдруг стало совершенно ясно и понятно, что он сказал сейчас ужасную ложь, что не только никогда теперь не придется ему успеть наговориться, но уже ни об чем больше, никогда и ни с кем, нельзя ему теперь говорить. Впечатление этой мучительной мысли было так сильно, что он,
на мгновение, почти совсем забылся, встал с места и, не
глядя ни
на кого, пошел вон из комнаты.
«Ведь это
мертвая женщина», думал он,
глядя на это когда-то милое, теперь оскверненное пухлое лицо с блестящим нехорошим блеском черных косящих глаз, следящих за смотрителем и его рукою с зажатой бумажкой. И
на него нашла минута колебания.
Но здесь совсем другое: эти бронзовые испитые лица с косыми темными глазами
глядят на вас с тупым безнадежным отчаянием, движения точно связаны какой-то
мертвой апатией даже в складках рваных азямов чувствовалось эта чисто азиатское отчаяние в собственной судьбе.