Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое
говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти.
Неточные совпадения
— Très beau, —
говорил доктор, отвечая на
вопрос о погоде, — très beau, princesse et puis, à Moscou on se croit à la campagne. [Прекрасно — прекрасная погода, прекрасная, княжна, и потом Москва так похожа на деревню]
Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и
вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя никто и не
говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который
говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с
вопросом обратился к Сперанскому.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой
вопроса о приданом и не
говорил об этом сам с женою.
— Остров Мадагаскар, — проговорила она. — Ма-да-гас-кар, — повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на
вопросы m-me Schoss
о том, чтó она
говорит, вышла из комнаты.
Историки, отвечая на этот
вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей, в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают
о влиянии одних из этих лиц на другие и
говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Всё это блестящее общество, разбившись на несколько кружков,
говорило между собой
о выгодах и невыгодах позиции,
о положении войск,
о предполагаемых планах,
о состоянии Москвы, вообще
о вопросах военных.
Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне
вопрос о Москве,
говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско.
О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не
говорили, потому что
вопрос этот очевидно был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как
говорили) и усумниться в правильности решения
вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Хотя Пьеру, Наташе, Николаю, графине Марье и Денисову многое нужно было переговорить такого, чтò не говорилось при графине, не потому, чтобы что-нибудь скрывалось от нее, но потому, что она так отстала от многого, что, начав
говорить про что-нибудь при ней, надо бы было отвечать на ее
вопросы, некстати вставляемые, и повторять вновь уже несколько раз повторенное ей: рассказывать, что тот умер, тот женился, чего она не могла вновь запомнить; но они по обычаю сидели за чаем в гостиной у самовара и Пьер отвечал на
вопросы графини, ей самой ненужные и никого не интересующие,
о том, что князь Василий постарел и что графиня Марья Алексеевна велела кланяться и помнить и т. д…
Мы твердо убеждены, что ни один из художников, бравших ее моделью, не мог перенести в свое произведение всех ее форм в том виде, в каком находил, потому что Виттория была отдельная красавица, а индивидуум не может быть абсолютным; этим дело решается, более мы не хотим и
говорить о вопросе, который предлагает Румор.
— А отчего? — горячее перебил Щелоков. — Отчего? Оттого, что вы все так постыдно равнодушны к самому высшему благу… к свободе совести! Для вас
говорить о вопросах веры, о других исповеданиях, о том, как насилуется совесть сотен тысяч, — праздные, почти неприличные для передового человека вопросы.
Неточные совпадения
В речи, сказанной по этому поводу, он довольно подробно развил перед обывателями
вопрос о подспорьях вообще и
о горчице, как
о подспорье, в особенности; но оттого ли, что в словах его было более личной веры в правоту защищаемого дела, нежели действительной убедительности, или оттого, что он, по обычаю своему, не
говорил, а кричал, — как бы то ни было, результат его убеждений был таков, что глуповцы испугались и опять всем обществом пали на колени.
Дарья Александровна заметила, что в этом месте своего объяснения он путал, и не понимала хорошенько этого отступления, но чувствовала, что, раз начав
говорить о своих задушевных отношениях,
о которых он не мог
говорить с Анной, он теперь высказывал всё и что
вопрос о его деятельности в деревне находился в том же отделе задушевных мыслей, как и
вопрос о его отношениях к Анне.
— Но в том и
вопрос, — перебил своим басом Песцов, который всегда торопился
говорить и, казалось, всегда всю душу полагал на то,
о чем он
говорил, — в чем полагать высшее развитие? Англичане, Французы, Немцы — кто стоит на высшей степени развития? Кто будет национализовать один другого? Мы видим, что Рейн офранцузился, а Немцы не ниже стоят! — кричал он. — Тут есть другой закон!
В среде людей, к которым принадлежал Сергей Иванович, в это время ни
о чем другом не
говорили и не писали, как
о Славянском
вопросе и Сербской войне. Всё то, что делает обыкновенно праздная толпа, убивая время, делалось теперь в пользу Славян. Балы, концерты, обеды, спичи, дамские наряды, пиво, трактиры — всё свидетельствовало
о сочувствии к Славянам.
Как ни старался Левин преодолеть себя, он был мрачен и молчалив. Ему нужно было сделать один
вопрос Степану Аркадьичу, но он не мог решиться и не находил ни формы, ни времени, как и когда его сделать. Степан Аркадьич уже сошел к себе вниз, разделся, опять умылся, облекся в гофрированную ночную рубашку и лег, а Левин все медлил у него в комнате,
говоря о разных пустяках и не будучи в силах спросить, что хотел.