Неточные совпадения
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен, на своей даче на Каменном Острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег
волосами и черными, блестящими глазами, обворожительный m-r de Jobert, un Jésuite à robe courte, [г-н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к Богу, к Христу, к сердцу Божьей Матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни
единою истинною, католическою религией.
Вот в этом-то и закорючка. // Уладить дело надо так, // Чтобы, во что бы то ни стало, // Все под носом ловил далекий он призрак // И с толку сбился бы искатель идеала. // Ведь черту, говорят, достаточно схватить // Кого-нибудь хоть за
единый волос, // Чтоб душу всю его держать за эту нить // И чтобы с ним она уж не боролась; // А дон Жуан душой как ни высок // И как ни велики в нем правила и твердость, // Я у него один подметил волосок, // Которому названье — гордость!
Неточные совпадения
Аркадий ощущал на сердце некоторую робость, когда при первых звуках мазурки он усаживался возле своей дамы и, готовясь вступить в разговор, только проводил рукой по
волосам и не находил ни
единого слова.
Скорее — за стол. Развернул свои записи, взял перо — чтобы они нашли меня за этой работой на пользу
Единого Государства. И вдруг — каждый
волос на голове живой, отдельный и шевелится: «А что, если возьмут и прочтут хотя бы одну страницу — из этих, из последних?»
— Если вы чувствуете хоть на
волос привязанности или уважения ко мне, — промолвил Санин, — вы сейчас вернетесь домой или в магазин к господину Клюберу, и никому не скажете ни
единого слова, и будете ждать моего возвращения!
Он нашел ее полуживую, под пылающими угольями разрушенной хижины; неизъяснимая жалость зашевелилась в глубине души его, и он поднял Зару, — и с этих пор она жила в его палатке, незрима и прекрасна как ангел; в ее чертах всё дышало небесной гармонией, ее движения говорили, ее глаза ослепляли волшебным блеском, ее беленькая ножка, исчерченная лиловыми жилками, была восхитительна как фарфоровая игрушка, ее смугловатая твердая грудь воздымалась от малейшего вздоха… страсть блистала во всем: в слезах, в улыбке, в самой неподвижности — судя по ее наружности она не могла быть существом обыкновенным; она была или божество или демон, ее душа была или чиста и ясна как веселый луч солнца, отраженный слезою умиления, или черна как эти очи, как эти
волосы, рассыпающиеся подобно водопаду по круглым бархатным плечам… так думал Юрий и предался прекрасной мусульманке, предался и телом и душою, не удостоив будущего ни
единым вопросом.
Клянусь полночною звездой, // Лучом заката и востока, // Властитель Персии златой // И ни
единый царь земной // Не целовал такого ока; // Гарема брызжущий фонтан // Ни разу жаркою порою // Своей жемчужною росою // Не омывал подобный стан! // Еще ничья рука земная, // По милому челу блуждая, // Таких
волос не расплела; // С тех пор как мир лишился рая, // Клянусь, красавица такая // Под солнцем юга не цвела.