История, т. е. бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой
жизни царей пользуется для себя, как орудием для своих целей.
Неточные совпадения
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая
жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в
царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего
царя и в славу русского оружия.
«Казню его не за замысел на мою жизнь, а на
жизнь царя всея Руси; за себя бы я простил ему, но не могу допустить за Россию», — сказал мне великий государь, отправляя в Слотино.
Неточные совпадения
И каждое не только не нарушало этого, но было необходимо для того, чтобы совершалось то главное, постоянно проявляющееся на земле чудо, состоящее в том, чтобы возможно было каждому вместе с миллионами разнообразнейших людей, мудрецов и юродивых, детей и стариков — со всеми, с мужиком, с Львовым, с Кити, с нищими и
царями, понимать несомненно одно и то же и слагать ту
жизнь души, для которой одной стоит жить и которую одну мы ценим.
— Возьмем на прицел глаза и ума такое происшествие: приходят к молодому
царю некоторые простодушные люди и предлагают: ты бы, твое величество, выбрал из народа людей поумнее для свободного разговора, как лучше устроить
жизнь. А он им отвечает: это затея бессмысленная. А водочная торговля вся в его руках. И — всякие налоги. Вот о чем надобно думать…
«Нет, — до чего же анархизирует людей эта
жизнь! Действительно нужна какая-то устрашающая сила, которая поставила бы всех людей на колени, как они стояли на Дворцовой площади пред этим ничтожным
царем. Его бессилие губит страну, развращает людей, выдвигая вождями трусливых попов».
Тогда несколько десятков решительных людей, мужчин и женщин, вступили в единоборство с самодержавцем, два года охотились за ним, как за диким зверем, наконец убили его и тотчас же были преданы одним из своих товарищей; он сам пробовал убить Александра Второго, но кажется, сам же и порвал провода мины, назначенной взорвать поезд
царя. Сын убитого, Александр Третий, наградил покушавшегося на
жизнь его отца званием почетного гражданина.
— Никаких других защитников, кроме
царя, не имеем, — всхлипывал повар. — Я — крепостной человек, дворовый, — говорил он, стуча красным кулаком в грудь. — Всю
жизнь служил дворянству… Купечеству тоже служил, но — это мне обидно! И, если против
царя пошли купеческие дети, Клим Иванович, — нет, позвольте…