Неточные совпадения
— Dieu, quelle virulente sortie! [Господи, какое горячее нападение!] —
отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший
князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, и звездах, с светлым выражением плоского лица.
Князь не
отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа.
Князь Василий поморщился.
—
Князь Василий не
отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
— Поверьте, что я сделаю всё, что́ могу, княгиня, —
отвечал князь Василий, — но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через
князя Голицына: это было бы умнее.
— Как вы хотите, чтоб он всем
отвечал вдруг? — сказал
князь Андрей. — Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя
отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было
ответить что-нибудь другое, чем то, что́
ответил князь Андрей.
Пьер посмотрел на
князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не
отвечал.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился.
Князь Василий, не
отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос
отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
— Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, —
отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон
князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что
князь пристально поглядел на него.
Княжна ничего не
ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив
князя Василья сесть подле себя.
— Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя любезная,] —
отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка
отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников.
Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что-то несколько раз тихо повторил ему.
— Да но ты не одна, у тебя сестры, —
ответил князь Василий.
— Помните, что вы будете
отвечать за все последствия, — строго сказал
князь Василий, — вы не знаете, что вы делаете.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из-под своих густых нависших бровей косился на сына.
Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не
отвечал на любимую тему разговора отца — подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
— Ежели бы это и стоило мне большого труда… — как будто догадываясь, в чем было дело,
отвечал князь Андрей.
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних
князь Андрей от своей жены. Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы.
Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она
ответила и продолжала тот же разговор.
Князь Андрей вздохнул и ничего не
ответил.
— Покорно благодарю,
князь, —
отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. — Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
— Уж я и не знаю, полковник, кто велено, — серьезно
отвечал корнет, — но только мне
князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
— «Позавчера на Дунаю», —
отвечал солдат.
Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
— Однако, серьезно говоря, —
отвечал князь Андрей, — всё-таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
Князь Андрей
отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не
ответил.
— Ничего, —
отвечал князь Андрей.
Кутузов не
ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что́ было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к
князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал
князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Князь Андрей ничего не
ответив, попросил позволения объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать.
Штаб-офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но
князь Багратион не
отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум батальонам.
— Да, да, ни на волос, —
отвечал смеясь
князь Василий. — «Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич…» Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей… всхлипывания… Ку…зьми…ч — слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
— Да, тяжесть какая-то, —
отвечала она на вопрос
князя, что она чувствует.
Сначала к ней подошел
князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и
отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его.
Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он
ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни.
—
Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою
князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! — закричал он, — а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, — прибавил
князь Николай Андреич, обращаясь к
князю Василью и
отвечая на его умоляющее выражение. — Да или нет?
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это
князь Андрей с улыбкой
отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
Но
князь Андрей не
отвечает этому голосу и продолжает свои успехи.
Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что́ ж? — «Ну, а потом… —
отвечает сам себе
князь Андрей, — я не знаю, что́ будет потом, не хочу и не могу знать; но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу.
Кутузов, не
отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на
князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что́ делалось. И, не
отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому...
Несмотря на то, что за пять минут перед этим
князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, — что он не мог
отвечать ему.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны
князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился
отвечать своему тестю.
Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не
отвечал ему.
— В будущую жизнь? — повторил
князь Андрей, но Пьер не дал ему времени
ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения
князя Андрея.
Князь Андрей не
отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
Князь Андрей не успел
отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый
князь и скоро ли ждут его.
— Mon prince, je parle de l’empereur Napoléon, [ —
Князь, я говорю об императоре Наполеоне.] —
отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
— Ты спи, а я не могу, —
отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени.
Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
— Ежели бы было тепло, — в такие минуты особенно сухо
отвечал князь Андрей своей сестре, — то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана.
Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский
отвечал старику.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе
князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не
ответила и только улыбнулась такою улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
— Я слишком мало знаю вашу сестру, —
отвечал князь Андрей с насмешливою улыбкой, под которою он хотел скрыть свое смущение, — чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, — прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
— Мне надо, мне надо поговорить с тобой, — сказал
князь Андрей. — Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). — Я… Но нет, я после поговорю с тобой… — И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях
князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как
князь Андрей что-то спросил у нее, и она вспыхнув
отвечала ему.