То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами, и по команде
офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах.
Неточные совпадения
Кутузов прошел по рядам, изредка
останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов
офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам.
Расчистив дорогу, Денисов
остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон. По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с
офицерами впереди, по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что-то жидкое, и ш-ш-ш-шлеп — казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб-офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор
остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Когда
офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами, белою грудью, видневшейся из-за распахнувшейся рубашки,
остановился в свете костра.
Французский гусарский унтер-офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему
остановиться. Балашев не тотчас
остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Бенигсен
остановился на флешах и стал смотреть вперед на Шевардинский редут (бывший еще вчера нашим), на котором виднелось несколько всадников.
Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Вызванные ополченцы с носилками
остановились позади
офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и тяжело всхрапывая, дышал.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузьминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым, бледным
офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов, и робко
остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, чтò говорила ключница.
— Да уж… что̀ делать! — с досадой проговорил
офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять
остановился в нерешительности.
Артиллерия на рысях выехала из-за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия
остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских
офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
Сделав несколько шагов,
офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша,
остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтоб они вводили лошадей.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию
офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу,
остановились и пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один всё крестился, другой чесал спину и делал губами движение подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил где командир и
офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат,
остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрагиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и
офицеры были выше на горе с правой стороны на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Перед Преображенским полком он
остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто-то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько минут и видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы
офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок
офицеров, узнав некоторых из них.
Слегка покачиваясь на ногах,
офицер остановился перед Джеммой и насильственно-крикливым голосом, в котором, мимо его воли, все таки высказывалась борьба с самим собою, произнес: «Пью за здоровье прекраснейшей кофейницы в целом Франкфурте, в целом мире (он разом „хлопнул“ стакан) — и в возмездие беру этот цветок, сорванный ее божественными пальчиками!» Он взял со стола розу, лежавшую перед прибором Джеммы.
Неточные совпадения
Офицеры на шлюпках посылались вперед для измерения глубины — и по их следам шел тихо и фрегат, беспрестанно
останавливаясь, иногда в ожидании прилива.
Приблизившись и узнав в лицо Нехлюдова (в остроге уже все знали Нехлюдова), унтер-офицер приложил пальцы к фуражке и,
остановившись подле Нехлюдова, сказал:
Ведь все эти люда — и Масленников, и смотритель, и конвойный, — все они, если бы не были губернаторами, смотрителями,
офицерами, двадцать раз подумали бы о том, можно ли отправлять людей в такую жару и такой кучей, двадцать раз дорогой
остановились бы и, увидав, что человек слабеет, задыхается, вывели бы его из толпы, свели бы его в тень, дали бы воды, дали бы отдохнуть и, когда случилось несчастье, выказали бы сострадание.
— Пожалуй, оставьте, — проговорил старшой,
остановившись в дверях, и вышел вместе с унтер-офицером.
Много глаз смотрели, как дивный феномен
остановился у запертых ворот одноэтажного деревянного домика в 7 окон, как из удивительной кареты явился новый, еще удивительнейший феномен, великолепная дама с блестящим
офицером, важное достоинство которого не подлежало сомнению.