Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячек вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклонные молитвы в Троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой, бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же, и с недоумением смотрели друг на друга. Это
была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
Неточные совпадения
— André, si vous avez la foi, vous vous seriez adressé à Dieu, pour qu’il vous donne l’amour, que vous ne sentez pas et votre prière aurait été exaucée. [Андрей, если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с
молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и
молитва твоя
была бы услышана.]
Какое же может
быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, вырастающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная
молитва,
будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения?
Она дочитывала свою последнюю
молитву: «Неужели мне одр сей гроб
будет?» Молитвенное настроение ее
было уничтожено.
Заметив, что мать продолжала
молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одною маленькою ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не
был ее гробом.
Они не утащили ее сразу, а долго с ней
пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что-то металлическое, и все стали на колена и запели
молитву.
Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее
молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее
было думать, что желание понимать всё
есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться Богу, Который в эти минуты — она чувствовала — управлял ее душою.
Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима Твоего, и просила Бога с тою нежностью и размягченностью, которою
было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько. о чем она просила Бога в этой
молитве.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали
молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он
был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
— Ну чтό, mоn cher, [милый,] ну чтό достали манифест? ― спросил старый граф. ― А графинюшка
была у обедни у Разумовских,
молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она
была заключена прежде и в котором лучшее утешение
была —
молитва.
Она оделась, умылась, прочла
молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы
были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу
был покров, на полу
был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову
была положена печатная
молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
— Кому тушить-то? — послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его
был спокоен и медлителен. — Москва и
есть, братцы, — сказал он, — она матушка белока… — голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова
молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
«Видно
было, что вся душа ее
была в
молитве.
Да, это та
молитва, которая сдвигает горы и я уверен, что
молитва ее
будет исполнена.
То, о чем он только что молился с уверенностью, что Бог исполнит его
молитву,
было исполнено; но Николай
был удивлен этим так, как будто это
было что-то необыкновенное и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от Бога, Которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его
молитвы,
было написано из Троицы. Вот чем оно
было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте всё больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня
была главным препятствием для этого. И жизнь Сони, последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжеле и тяжеле в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
«Боже мой! что с нами
будет, если она умрет, как это мне кажется, когда у нее такое лицо», подумал он и, став перед образом, он стал читать вечерние
молитвы.
Неточные совпадения
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю
молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она
была прелестна тем новым сиянием счастия, которое
было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.
И хотя он тотчас же подумал о том, как бессмысленна его просьба о том, чтоб они не
были убиты дубом, который уже упал теперь, он повторил ее, зная, что лучше этой бессмысленной
молитвы он ничего не может сделать.
Пока священник читал отходную, умирающий не показывал никаких признаков жизни; глаза
были закрыты. Левин, Кити и Марья Николаевна стояли у постели.
Молитва еще не
была дочтена священником, как умирающий потянулся, вздохнул и открыл глаза. Священник, окончив
молитву, приложил к холодному лбу крест, потом медленно завернул его в епитрахиль и, постояв еще молча минуты две, дотронулся до похолодевшей и бескровной огромной руки.
После их разговора о религии, когда они
были еще женихом и невестой, ни он, ни она никогда не затевали разговора об этом, но она исполняла свои обряды посещения церкви,
молитвы всегда с одинаковым спокойным сознанием, что это так нужно.
Вот наконец мы пришли; смотрим: вокруг хаты, которой двери и ставни заперты изнутри, стоит толпа. Офицеры и казаки толкуют горячо между собою: женщины воют, приговаривая и причитывая. Среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние. Она сидела на толстом бревне, облокотясь на свои колени и поддерживая голову руками: то
была мать убийцы. Ее губы по временам шевелились:
молитву они шептали или проклятие?