— Мама, можно поговорить, да? — сказала Наташа. — Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. — И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила
руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
Неточные совпадения
— Mon cher Boris, [Милый дружок,] — сказала
мать, выпрастывая
руку из-под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на
руку сына, — будь ласков, будь внимателен.
— Mon ami! [Мой дружок!] — сказала
мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до
руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою
мать и ее большую белую
руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его
руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого-то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его
матери.
—
Мать моя. Моя
мать, мой ангел, мой обожаемый ангел,
мать, — и Долохов заплакал, сжимая
руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с
матерью, что ежели
мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
— Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок, — сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к
матери, поцеловал ее
руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее
руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
— Ну, о чем же нынче? — сказала
мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав
руки и приняв серьезное выражение.
Наташа закрыла
рукою рот
матери.
— Поди, поди к нему. Он просит твоей
руки, — сказала графиня холодно, как показалось Наташе… — Поди… поди, — проговорила
мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Ни отец и
мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что́ ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее
руку.
Берг сидел подле графини и родственно-почтительно утешал ее. Граф с трубкой в
руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря, ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к
матери.
Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая
рукой, указывал на дверь
матери.
Девушка взяла мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие мешки. Вронский взял под
руку мать; но когда они уже выходили из вагона, вдруг несколько человек с испуганными лицами пробежали мимо. Пробежал и начальник станции в своей необыкновенного цвета фуражке. Очевидно, что-то случилось необыкновенное. Народ от поезда бежал назад.
Неточные совпадения
А тут к тебе // Старуха,
мать покойника, // Глядь, тянется с костлявою, // Мозолистой
рукой.
«А что? ему, чай, холодно, — // Сказал сурово Провушка, — // В железном-то тазу?» // И в
руки взять ребеночка // Хотел. Дитя заплакало. // А
мать кричит: — Не тронь его! // Не видишь? Он катается! // Ну, ну! пошел! Колясочка // Ведь это у него!..
Только впоследствии, когда блаженный Парамоша и юродивенькая Аксиньюшка взяли в
руки бразды правления, либеральный мартиролог вновь восприял начало в лице учителя каллиграфии Линкина, доктрина которого, как известно, состояла в том, что"все мы, что человеки, что скоты, — все помрем и все к чертовой
матери пойдем".
Увидав
мать, они испугались, но, вглядевшись в ее лицо, поняли, что они делают хорошо, засмеялись и с полными пирогом ртами стали обтирать улыбающиеся губы
руками и измазали все свои сияющие лица слезами и вареньем.
На счастье Левина, старая княгиня прекратила его страдания тем, что сама встала и посоветовала Кити итти спать. Но и тут не обошлось без нового страдания для Левина. Прощаясь с хозяйкой, Васенька опять хотел поцеловать ее
руку, но Кити, покраснев, с наивною грубостью, за которую ей потом выговаривала
мать, сказала, отстраняя
руку: