Пьер, как это бòльшею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел, и на третий день своего приезда, в то время как, он собрался в Киев, заболел и пролежал в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали
пить лекарства, он всё-таки выздоровел.
Неточные совпадения
— Ах, да, больницы,
лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой
будет ходить десять лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал — как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом, что́ за воображение, что медицина кого-нибудь и когда-нибудь вылечивала! Убивать — так! — сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера.
Доктора ездили к Наташе и отдельно, и консилиумами, говорили много по-французски, и по-немецки, и по-латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные
лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может
быть известна та болезнь, которою страдала Наташа, как не может
быть известна ни одна болезнь, которою одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанную в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений страданий этих органов.
— Этак никогда не выздоровеешь, — говорила она, под досадой забывая свое горе, — ежели ты не
будешь слушаться доктора и не вò-время принимать
лекарство!
Даже самой Наташе, которая, хотя и говорила, что никакие
лекарства не вылечат ее, и что всё это глупости, и ей
было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо
было в известные часы принимать
лекарства.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с нею. Но за то, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что хотя и
есть опасность, он надеется на действие этого последнего
лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
— Непременно продолжать утром и вечером, — сказал он, видимо сам добросовестно-довольный своим успехом. — Только, пожалуста, аккуратнее.
Будьте покойны, графиня, — сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, — скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее
лекарство. Она очень посвежела.
Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей
будете мешать
лекарствами.
Хотя не
было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана и даже
было очевидное неудобство и замедление в том, чтоб остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание
было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими
лекарствами — роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Вернувшись домой после трех бессонных ночей, Вронский, не раздеваясь, лег ничком на диван, сложив руки и положив на них голову. Голова его была тяжела. Представления, воспоминания и мысли самые странные с чрезвычайною быстротой и ясностью сменялись одна другою: то это
было лекарство, которое он наливал больной и перелил через ложку, то белые руки акушерки, то странное положение Алексея Александровича на полу пред кроватью.
Вместе с моим французским гувернером m-r Désiré Fleury, добрейшим человеком (который, впрочем, чуть было навсегда не испортил моего здоровья, заставляя меня по вечерам
пить лекарство Леруа), часто хаживал я в Чаплыгино.
— К сожалению, ты прав… Подводная часть мужской храбрости всегда заготовляется у себя дома. Эти милые женщины кого угодно доведут до геройства, которому человечество потом удивляется, разиня рот. О, как я теперь ненавижу всех женщин!.. Представь себе, что у тебя жестоко болит зуб, — вот что такое женщина, с той разницей, что от зубной боли
есть лекарство, больной зуб, наконец, можно выдернуть.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, —
лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно
было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
( — Вот так-то! чем бы старому //
Лекарство пить, — заметил Влас, — // Он
пьет вино стаканами.
—
Выпей,
выпей водки непременно, а потом сельтерской воды и много лимона, — говорил Яшвин, стоя над Петрицким, как мать, заставляющая ребенка принимать
лекарство, — а потом уж шампанского немножечко, — так, бутылочку.
Анна между тем, вернувшись в свой кабинет, взяла рюмку и накапала в нее несколько капель
лекарства, в котором важную часть составлял морфин, и,
выпив и посидев несколько времени неподвижно, с успокоенным и веселым духом пошла в спальню.
Налево от двери стояли ширмы, за ширмами — кровать, столик, шкафчик, уставленный
лекарствами, и большое кресло, на котором дремал доктор; подле кровати стояла молодая, очень белокурая, замечательной красоты девушка, в белом утреннем капоте, и, немного засучив рукава, прикладывала лед к голове maman, которую не
было видно в эту минуту.