«Вот и этот тоже», думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, «какой славный,
красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Неточные совпадения
Другой, свежий, розовый, гвардейский
офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из
красивого рта.
Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб-офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, улыбающимся
красивым лицом и влажными глазами.
Лица солдат и
офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди — движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из-за туч, и этот
красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
— Куда вы? — спрашивал пехотный
офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на
красивую девушку.
Дежурный
офицер отряда, мужчина
красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по-французски, вызвался проводить князя Андрея.
За князем Багратионом ехали: свитский
офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб-офицер на англизированной
красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение.
Солдаты, большею частью
красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего
офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Французский гусарский полковник, видимо только что с постели, выехал из деревни на
красивой, сытой, серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На
офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанною головой, высокий,
красивый, черноволосый унтер-офицер.
Один —
офицер, высокий, бравый и
красивый мужчина, другой — очевидно солдат или денщик, приземистый, худой, загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица.
Пьер продолжал по-французски уговаривать
офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него.
Красивое лицо его приняло трагически-нежное выражение, и он протянул руку.
Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное,
красивое лицо
офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах.
Он писал письма своим дочерям и m-me Staël, читал романы, любил общество
красивых женщин, шутил с генералами,
офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что-нибудь доказывать.
Дом и тогда был, как теперь, большой, с двумя воротами и четырьмя подъездами по улице, с тремя дворами в глубину. На самой парадной из лестниц на улицу, в бель — этаже, жила в 1852 году, как и теперь живет, хозяйка с сыном. Анна Петровна и теперь осталась, как тогда была, дама видная. Михаил Иванович теперь видный офицер и тогда был видный и
красивый офицер.
Отец по должности принимал участие в комиссиях, в которых этот
красивый офицер, с приятным, ласковым звоном шпор, был одним из самых свирепых членов. Другие чиновники, с местными связями, были мягче.
Был великий шум и скандал, на двор к нам пришла из дома Бетленга целая армия мужчин и женщин, ее вел молодой
красивый офицер и, так как братья в момент преступления смирно гуляли по улице, ничего не зная о моем диком озорстве, — дедушка выпорол одного меня, отменно удовлетворив этим всех жителей Бетленгова дома.
Чрезвычайное впечатление производили на меня тогда частые встречи мои с нею, разумеется на улице, — когда она выезжала прогуливаться верхом, в амазонке и на прекрасном коне, в сопровождении так называемого родственника ее,
красивого офицера, племянника покойного генерала Дроздова.
Впереди пятой роты шел, в черном сюртуке, в папахе и с шашкой через плечо, недавно перешедший из гвардии высокий
красивый офицер Бутлер, испытывая бодрое чувство радости жизни и вместе с тем опасности смерти и желания деятельности и сознания причастности к огромному, управляемому одной волей целому.
Неточные совпадения
— 12 рублей фунт! — с ужасом в
красивых глазах выкрикивала она. — 18 рублей! И вообще покупать можно только у Елисеева, а еще лучше — в замечательном магазине
офицеров гвардии…
Служил он прежде в военной службе. Старики помнят его очень
красивым, молодым
офицером, скромным, благовоспитанным человеком, но с смелым открытым характером.
Очевидно,
красивое лицо Марьи Павловны с ее прекрасными выпуклыми глазами (он уже видел ее при приемке) подействовало на
офицера. Он молча посмотрел на нее, как будто что-то взвешивая.
— А — а, — протянул
офицер с таким видом, как будто он одинаково не одобряет и Мазепу, и Жолкевского, а затем удалился с отцом в кабинет. Через четверть часа оба вышли оттуда и уселись в коляску. Мать и тетки осторожно, но с тревогой следили из окон за уезжавшими. Кажется, они боялись, что отца арестовали… А нам казалось странным, что такая
красивая, чистенькая и приятная фигура может возбуждать тревогу…
В доме Бетленга жили шумно и весело, в нем было много
красивых барынь, к ним ходили
офицеры, студенты, всегда там смеялись, кричали и пели, играла музыка. И самое лицо дома было веселое, стекла окон блестели ясно, зелень цветов за ними была разнообразно ярка. Дедушка не любил этот дом.