Хотя, вследствие теперь установившегося сближения между
раненым князем Андреем и Наташей, приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти, не только над Болконским, но над всею Россией заслонял все другие предположения.
Неточные совпадения
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими
ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Болконский узнал
князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19-ти-летний мальчик, тоже
раненый кавалергардский офицер.
Князь Андрей, в числе других безнадежных
раненых, был сдан на попечение жителей.
Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о
раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4-й степени, за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение
князя Андрея Болконского командиром Егерского полка.
Флигель-адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо
князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegen, [перенести в пространство,] и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая, с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай-де-Толли, видя толпы отбегающих
раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных
раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания.
Около того
раненого, очертания головы которого казались знакомыми
князю Андрею, суетились доктора; его поднимали, успокоивали.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч
раненых.
Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить
раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому,
раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Дорогой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть
князя Андрея.
Мавра Кузьминишна предлагала внести
раненого в дом. — Господа ничего не скажут… — говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому
раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m-me Schoss.
Раненый этот был
князь Андрей Болконский.
— А вы разве не знали, барышня? — отвечала горничная. —
Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
— Maman, — сказала Соня, —
князь Андрей здесь,
раненый при смерти. Он едет с нами.
Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и
князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах
раненый сам потребовал, чтоб его вынесли и чтоб ему дали чаю.
С
князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком,
раненого в ногу, в том же Бородинском сражении.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и
ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких сведений, собралась ехать отыскивать
князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом между прочим графиня писала о том, что
князь Андрей в числе
раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасное, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа как сиделки ухаживают за ним.
Неточные совпадения
Это есть различие между
князем Андреем в петербургском салоне Анны Павловны и
князем Андреем перед звездным небом, когда он лежит на поле
раненый.
Всё больше и больше
раненых на носилках и пешком, поддерживаемых одних другими и громко разговаривающих между собой, встречалось
князю Гальцину.
Князю Гальцину вдруг ужасно стыдно стало за поручика Непшитшетского и еще больше за себя. Он почувствовал, что краснеет — чтó редко с ним случалось — отвернулся от поручика и, уже больше не расспрашивая
раненых и не наблюдая за ними, пошел на перевязочный пункт.
По взятии Китай-города и окружающих его предместий
раненый Милославский переехал, по приглашению
князя Пожарского, в собственный дом его, на Лубянку.
— Ах, как бы это мило было прочесть! И знаешь, Зина, вот теперь бы кстати! У нас же сбираются составить театр, — для патриотического пожертвования,
князь, в пользу
раненых… вот бы ваш водевиль!