Неточные совпадения
В этом противоречии заключается вопрос о
свободе воли, с древнейших времен занимавший лучшие
умы человечества и с древнейших времен постановленный во всем его громадном значении.
Если же и самый человек, действие которого мы рассматриваем, стоит на самой низкой степени развития
ума, как ребенок, сумасшедший, дурачек, то мы, зная причины действия и несложность характера и
ума, уже видим столь большую долю необходимости и столь малую
свободы, что как скоро нам известна причина, долженствующая произвести действие, мы можем предсказать поступок.
3) Как бы ни увеличивалась трудность постижения причины, мы никогда не придем к представлению полной
свободы, т. е. к отсутствию причины. Как бы ни была непостижима для нас причина выражения воли в каком бы то ни было нашем или чужом поступке, первое требование
ума есть предположение и отыскание причины, без которой немыслимо никакое явление. Я поднимаю руку с тем, чтобы совершить поступок, независимый от всякой причины, но то, что я хочу совершить поступок, не имеющий причины, есть причина моего поступка.
— И слава Богу: аминь! — заключил он. — Канарейка тоже счастлива в клетке, и даже поет; но она счастлива канареечным, а не человеческим счастьем… Нет, кузина, над вами совершено систематически утонченное умерщвление свободы духа,
свободы ума, свободы сердца! Вы — прекрасная пленница в светском серале и прозябаете в своем неведении.
Мозг в ней по-прежнему ищет новой работы, кровь волнуется во имя светлых идей и творческих образов, увлечения молодости служат материалом для художественного воспроизведения жизни; сердца ее бьются в унисон со всем лучшим, что французская нация выработывает в лице своих бойцов за
свободу ума, человечные права и общественную правду.
Неточные совпадения
Мы ищем
свободы женщины, а у вас одно на
уме…
Не было суровости, вчерашней досады, она шутила и даже смеялась, отвечала на вопросы обстоятельно, на которые бы прежде не отвечала ничего. Видно было, что она решилась принудить себя делать, что делают другие, чего прежде не делала.
Свободы, непринужденности, позволяющей все высказать, что на
уме, уже не было. Куда все вдруг делось?
— Вы, гордый, развитой
ум, «рыцарь
свободы», не стыдитесь признаться…
— Вы не только эгоист, но вы и деспот, брат: я лишь открыла рот, сказала, что люблю — чтоб испытать вас, а вы — посмотрите, что с вами сделалось: грозно сдвинули брови и приступили к допросу. Вы, развитой
ум, homme blase, grand coeur, [человек многоопытный, великодушный (фр.).] рыцарь
свободы — стыдитесь! Нет, я вижу, вы не годитесь и в друзья! Ну, если я люблю, — решительно прибавила она, понижая голос и закрывая окно, — тогда что?
Он изумился смелости, независимости мысли, желания и этой
свободе речи. Перед ним была не девочка, прячущаяся от него от робости, как казалось ему, от страха за свое самолюбие при неравной встрече
умов, понятий, образований. Это новое лицо, новая Вера!