Неточные совпадения
Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие
на развеселого трепачка, все
двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой — женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших
посмотреть на веселящегося барина.
— Ayez confiance en Sa miséricorde! [Доверьтесь Его милосердию.] — сказала она ему и указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к
двери,
на которую все
смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой
двери скрылась за нею.
В эту минуту
дверь, та страшная
дверь,
на которую так долго
смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он
смотрел не
на сестру, а в темноту отворенной
двери, через ее голову.
Князь Андрей строго
посмотрел на нее.
На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но
посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав. Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной
двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
— Уехал? Ну и хорошо! — сказал он, сердито
посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул
дверь.
Князь Андрей направился к
двери, из-за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить
дверь, голоса в комнате замолкли,
дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом
на пухлом лице, показался
на пороге. Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо
смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она
смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул
на нее; но всё еще ждал и искал кого-то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в
дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!»
Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый Росс», и граф Илья Андреич, сердито
посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом.
— Проси подождать, — и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к
двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко
смотрел на него.
В зале стояли гости, теснясь у входной
двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и
смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили
на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала
дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками, спущенными
на нос, закинув назад голову, стояла в
дверях залы и с строгим, сердитым видом
смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой
двери встретила Пьера лихорадочно-блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно
смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю? Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячек вынес скамеечку, ту самую,
на которой читались коленопреклонные молитвы в Троицын день, и поставил ее перед царскими
дверьми. Священник вышел в своей лиловой, бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал
на колена. Все сделали то же, и с недоумением
смотрели друг
на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
В конце декабря, в черном, шерстяном платье, с небрежно связанною пучком косой, худая и бледная Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и
смотрела на угол
двери.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот
посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к
двери, но в это время
дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Она стояла в
дверях с Щербацким и
смотрела на него.
— Со мной? — сказала она удивленно, вышла из
двери и
посмотрела на него. — Что же это такое? О чем это? — спросила она садясь. — Ну, давай переговорим, если так нужно. А лучше бы спать.
— Однако надо написать Алексею, — и Бетси села за стол, написала несколько строк, вложила в конверт. — Я пишу, чтоб он приехал обедать. У меня одна дама к обеду остается без мужчины.
Посмотрите, убедительно ли? Виновата, я
на минутку вас оставлю. Вы, пожалуйста, запечатайте и отошлите, — сказала она от
двери, — а мне надо сделать распоряжения.
На минуту она опомнилась и поняла, что вошедший худой мужик, в длинном нанковом пальто,
на котором не доставало пуговицы, был истопник, что он
смотрел на термометр, что ветер и снег ворвались за ним в
дверь; но потом опять всё смешалось…