Неточные совпадения
Из тех трех женщин, которые
шили, одна была та самая старуха, которая провожала Маслову, — Кораблева, мрачного вида, насупленная, морщинистая, с
висевшим мешком кожи под подбородком, высокая, сильная женщина, с короткой косичкой русых седеющих
на висках волос и с волосатой бородавкой
на щеке.
Матюшке, впрочем, было с полгоря прохлаждаться, потому что все знали, какие у него деньги запрятаны в кожаном кисете,
висевшем на шее.
Посидев несколько времени, он вдруг встал, осмотрел всю комнату и вынул из-под жилета
висевший на шее ключ, которым со всевозможною осторожностью отпер свой дорожный ларец, и, вынув оттуда графин с водкою, выпил торопливо из него почти половину и с теми же предосторожностями запер ларец и спрятал ключ, а потом, закурив трубку, как ни в чем не бывало, уселся на прежнем месте.
Неточные совпадения
— Лучше всего, маменька, пойдемте к нему сами и там, уверяю вас, сразу увидим, что делать. Да к тому же пора, — господи! Одиннадцатый час! — вскрикнула она, взглянув
на свои великолепные золотые часы с эмалью,
висевшие у ней
на шее на тоненькой венецианской цепочке и ужасно не гармонировавшие с остальным нарядом. «Женихов подарок», — подумал Разумихин.
— О, не дрожи, моя красная калиночка! Прижмись ко мне покрепче! — говорил парубок, обнимая ее, отбросив бандуру,
висевшую на длинном ремне у него
на шее, и садясь вместе с нею у дверей хаты. — Ты знаешь, что мне и часу не видать тебя горько.
Наконец в залу вошла и сама Эмма Эдуардовна. Она была величественнее, чем когда бы то ни было, — одетая в черное шелковое платье, из которого точно боевые башни, выступали ее огромные груди,
на которые ниспадали два жирных подбородка, в черных шелковых митенках, с огромной золотой цепью, трижды обмотанной вокруг
шеи и кончавшейся тяжелым медальоном,
висевшим на самом животе.
Она схватила гранатовый крестик,
висевший у нее
на шее на тонком шнурке, сильно дернула и оборвала шнурок — и подала ему крестик.
Я пошел к Ивану Платонычу. Офицеры сидели совсем готовые, застегнутые и с револьверами
на поясе. Иван Платоныч был, как и всегда, красен, пыхтел, отдувался и вытирал
шею грязным платком. Стебельков волновался, сиял и для чего-то нафабрил свои, прежде
висевшие вниз, усики, так что они торчали острыми кончиками.