Неточные совпадения
— Писать-то, признаться, было нечего, — отвечал Павел, отчасти удивленный этим замечанием, почему Плавин думал, что он будет писать к нему…
В гимназии они, перестав вместе жить, почти не встречались; потом Плавин годами четырьмя раньше Павла поступил
в Петербургский университет, и с тех пор об нем ни слуху ни духу не было. Павел после догадался, что это был один только способ выражения, facon de parler, молодого человека.
Таков был прошлого осенью состав русской колонии
в одном из maison meublees,
в окрестностях place de la Madeleine. Впоследствии оказалось, что le prince de Blingloff —
петербургский адвокат Болиголова; la princesse de Blingloff — Марья Петровна от Пяти Углов; m-r Blagouine — Краснохолмский купец Блохин, торгующий яичным товаром; m-r Stroumsisloff — старший учитель латинского языка навозненской
гимназии Старосмыслов, бежавший
в Париж от лица помпадура Пафнутьева.
Мой опекун, дальний родственник, перевел меня
в одну из
петербургских гимназий; через четыре года я кончил
в ней курс.
Литературу
в казанском монде представляла собою одна только М.Ф.Ростовская (по казанскому произношению Растовская), сестра Львова, автора „Боже, царя храни“, и другого генерала, бывшего тогда
в Казани начальником жандармского округа. Вся ее известность основывалась на каких-то повестушках, которыми никто из нас не интересовался. По положению она была только жена директора первой
гимназии (где когда-то учился Державин); ее муж принадлежал к „обществу“, да и по братьям она была из
петербургского света.
Мой товарищ по
гимназии, впоследствии заслуженный профессор
Петербургского университета
В.А.Лебедев, поступил к нам
в четвертый класс и прямо стал слушать законоведение. Но он был дома превосходно приготовлен отцом, доктором, по латинскому языку и мог даже говорить на нем. Он всегда делал нам переводы с русского
в классы словесности или математики, иногда нескольким плохим латинистам зараз. И кончил он с золотой медалью.