Неточные совпадения
Он пришел в столовую. Тетушки нарядные,
доктор и соседка стояли у закуски. Всё было так обыкновенно, но в душе Нехлюдова была буря. Он не понимал ничего из того, что ему говорили, отвечал невпопад и думал только о Катюше, вспоминая ощущение этого последнего поцелуя, когда он догнал ее в коридоре. Он ни о чем другом не мог думать. Когда она входила в
комнату, он, не глядя на нее, чувствовал всем существом своим ее присутствие и должен был делать усилие над собой, чтобы не смотреть на нее.
В это время
доктор встал и, как домашний человек, ничего не говоря, вышел из
комнаты. Софья Васильевна проводила его глазами, продолжая разговор.
Шествие носильщиков, горничной и
доктора проследовало в дамскую
комнату, вызывая любопытство и уважение всех присутствующих.
Не помню, как я очутилась у
комнаты доктора и Вити, как стучала в их дверь, умоляя Владимира Васильевича встать и прийти взглянуть поскорее на маленького принца, как он, наскоро одевшись, прошел к нам и наклонился над моим ребенком… Ничего не помню, кроме того страшного, жуткого слова, которое потрясло все мое существо, едва не лишив меня рассудка в первую минуту ужаса.
Неточные совпадения
Он не понимал тоже, почему княгиня брала его за руку и, жалостно глядя на него, просила успокоиться, и Долли уговаривала его поесть и уводила из
комнаты, и даже
доктор серьезно и с соболезнованием смотрел на него и предлагал капель.
Две
комнаты своей квартиры
доктор сдавал: одну — сотруднику «Нашего края» Корневу, сухощавому человеку с рыжеватой бородкой, детскими глазами и походкой болотной птицы, другую — Флерову, человеку лет сорока, в пенсне на остром носу, с лицом, наскоро слепленным из мелких черточек и тоже сомнительно украшенным редкой, темной бородкой.
— Случай — исключительный, — сказал
доктор, открывая окна; затем подошел к столу, налил стакан кофе, походил по
комнате, держа стакан в руках, и, присев к столу, пожаловался:
По ее рассказу выходило так, что
доктор с женою — люди изломанные, и Клим вспомнил
комнату, набитую ненужными вещами.
Когда он, очнувшись, возвратился в свою
комнату, Макаров, голый по пояс, лежал на его постели, над ним наклонился незнакомый, седой
доктор и, засучив рукава, ковырял грудь его длинной, блестящей иглой, говоря: