— Беспременно скажи про нас, — говорила ей старуха Меньшова, в то время как Маслова оправляла косынку перед зepкалом с облезшей наполовину ртутью, — не мы зажгли, а он сам, злодей, и работник видел; он души не убьет. Ты скажи ему, чтобы он Митрия вызвал. Митрий всё ему выложит, как на ладонке; а то что ж это, заперли в зàмок, а мы и духом
не слыхали, а он, злодей, царствует с чужой женой, в кабаке сидит.
Неточные совпадения
Нехлюдов между тем, надев pince-nez, глядел на подсудимых по мере того, как их допрашивали. — «Да
не может быть, — думал он,
не спуская глаз с лица подсудимой, — но как же Любовь?», думал он,
услыхав ее ответ.
Нехлюдов с тетушками и прислугой,
не переставая поглядывать на Катюшу, которая стояла у двери и приносила кадила, отстоял эту заутреню, похристосовался с священником и тетушками и хотел уже итти спать, как
услыхал в коридоре сборы Матрены Павловны, старой горничной Марьи Ивановны, вместе с Катюшей в церковь, чтобы святить куличи и пасхи. «Поеду и я», подумал он.
Когда Корней ушел с прибором, Нехлюдов подошел было к самовару, чтобы засыпать чай, но,
услыхав шаги Аграфены Петровны, поспешно, чтобы
не видать ее, вышел в гостиную, затворив за собой дверь.
Когда же она
услыхала доброе, жалостливое тцыканье старушки и, главное, когда встретилась глазами с мальчишкой, переведшим свои серьезные глаза с калачей на нее, она уже
не могла удерживаться.
Молодой конторщик, прислуживавший барину,
услыхав, что он шевелится, принес ему ботинки, такие блестящие, какими они никогда
не были, и холодную чистейшую ключевую воду и объявил, что крестьяне собираются.
Солнце спустилось уже за только-что распустившиеся липы, и комары роями влетали в горницу и жалили Нехлюдова. Когда он в одно и то же время кончил свою записку и
услыхал из деревни доносившиеся звуки блеяния стада, скрипа отворяющихся ворот и говора мужиков, собравшихся на сходке, Нехлюдов сказал приказчику, что
не надо мужиков звать к конторе, а что он сам пойдет на деревню, к тому двору, где они соберутся. Выпив наскоро предложенный приказчиком стакан чаю, Нехлюдов пошел на деревню.
— Дюфар-француз, может
слыхали. Он в большом театре на ахтерок парики делает. Дело хорошее, ну и нажился. У нашей барышни купил всё имение. Теперь он нами владеет. Как хочет, так и ездит на нас. Спасибо, сам человек хороший. Только жена у него из русских, — такая-то собака, что
не приведи Бог. Грабит народ. Беда. Ну, вот и тюрьма. Вам куда, к подъезду?
Не пущают, я чай.
Сенаторы и товарищ обер-прокурора
не улыбались и
не торжествовали, а имели вид людей, скучающих и говоривших: «
слыхали мы много вашего брата, и всё это ни к чему».
— Им хорошо, дармоедам, —
услыхал Нехлюдов, когда он уже подходил к двери политических, — что им, чертям, делается; небось, брюхо
не заболит, — сказал чей-то хриплый голос, прибавив еще неприличное ругательство.
Нехлюдов переводил слова англичанина и смотрителя,
не вникая в смысл их, совершенно неожиданно для себя смущенный предстоящим свиданием. Когда среди фразы, переводимой им англичанину, он
услыхал приближающиеся шаги, и дверь конторы отворилась, и, как это было много раз, вошел надзиратель и за ним повязанная платком, в арестантской кофте Катюша, он, увидав ее, испытал тяжелое чувство.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши
не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Неточные совпадения
Бобчинский. Возле будки, где продаются пироги. Да, встретившись с Петром Ивановичем, и говорю ему: «Слышали ли вы о новости-та, которую получил Антон Антонович из достоверного письма?» А Петр Иванович уж
услыхали об этом от ключницы вашей Авдотьи, которая,
не знаю, за чем-то была послана к Филиппу Антоновичу Почечуеву.
Впереди летит — ясным соколом, // Позади летит — черным вороном, // Впереди летит —
не укатится, // Позади летит —
не останется… // Лишилась я родителей… //
Слыхали ночи темные, //
Слыхали ветры буйные // Сиротскую печаль, // А вам нет ну́жды сказывать… // На Демину могилочку // Поплакать я пошла.
Скажите вы, любезные, // О родословном дереве //
Слыхали что-нибудь?» // — Леса нам
не заказаны — // Видали древо всякое!
—
Не колдовством, а правдою. //
Слыхали про Адовщину, // Юрлова князя вотчину?
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что книга книге розь? // Когда мужик
не Блюхера // И
не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой люди, люди русские! // Крестьяне православные! //
Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их книги прочитать…