Неточные совпадения
Замедлил же он высылкой потому, что никак не мог собрать
с крестьян, которые в своей недобросовестности дошли до такой степени, что для понуждения их необходимо было
обратиться к власти.
Вслед за старушкой из двери залы гражданского отделения, сияя пластроном широко раскрытого жилета и самодовольным лицом, быстро вышел тот самый знаменитый адвокат, который сделал так, что старушка
с цветами осталась не при чем, а делец, давший ему 10 тысяч рублей, получил больше 100 тысяч. Все глаза
обратились на адвоката, и он чувствовал это и всей наружностью своей как бы говорил: «не нужно никих выражений преданности», и быстро прошел мимо всех.
Как только она вошла, глаза всех мужчин, бывших в зале,
обратились на нее и долго не отрывались от ее белого
с черными глянцевито-блестящими глазами лица и выступавшей под халатом высокой груди. Даже жандарм, мимо которого она проходила, не спуская глаз, смотрел на нее, пока она проходила и усаживалась, и потом, когда она уселась, как будто сознавая себя виновным, поспешно отвернулся и, встряхнувшись, уперся глазами в окно прямо перед собой.
Когда кончилось чтение обвинительного акта, председатель, посоветовавшись
с членами,
обратился к Картинкину
с таким выражением, которое явно говорило, что теперь уже мы всё и наверное узнаем самым подробным образом.
Председатель,
с выражением того, что это дело теперь окончено, переложил локоть руки, в которой он держал бумагу, на другое место и
обратился к Евфимье Бочковой.
— Екатерина Маслова, — начал председатель,
обращаясь к третьей подсудимой, — вы обвиняетесь в том, что, приехав из публичного дома в номер гостиницы «Мавритания»
с ключом от чемодана купца Смелькова, вы похитили из этого чемодана деньги и перстень, — говорил он, как заученный урок, склоняя между тем ухо к члену слева, который говорил, что пo списку вещественных доказательств недостает склянки.
Член суда
с большой бородой и добрыми, вниз оттянутыми глазами, страдавший катаром, чувствуя себя очень ослабевшим,
обратился к председателю...
Он говорил то нежным, вкрадчивым голосом, переступая
с ноги на ногу, глядя на присяжных, то тихим деловым тоном, взглядывая в свою тетрадку, то громким обличительным голосом,
обращаясь то к зрителям, то к присяжным.
Старшина
с торжественным видом нес лист. Он подошел к председателю и подал его. Председатель прочел и, видимо, удивленный, развел руками и
обратился к товарищам, совещаясь. Председатель был удивлен тем, что присяжные, оговорив первое условие: «без умысла ограбления», не оговорили второго: «без намерения лишить жизни». Выходило по решению присяжных, что Маслова не воровала, не грабила, а вместе
с тем отравила человека без всякой видимой цели.
— Ну вот и прекрасно. Садитесь, мы еще только за рыбой, —
с трудом и осторожно жуя вставными зубами, проговорил старик Корчагин, поднимая на Нехлюдова налитые кровью без видимых век глаза. — Степан, —
обратился он
с полным ртом к толстому величественному буфетчику, указывая глазами на пустой прибор.
Убедившись, что Нехлюдов не в духе, и нельзя его вовлечь в приятный и умный разговор, Софья Васильевна
обратилась к Колосову
с вопросом об его мнении о новой драме таким тоном, как будто это мнение Колосова должно было решить всякие сомнения, и каждое слово этого мнения должно быть увековечено.
Уходя из суда, она
обратилась к судебному приставу
с вопросом, может ли она передать несколько денег Масловой.
— А уйдет, нас
с собой не возьмет, — сказала Кораблева. — А ты лучше вот что скажи, —
обратилась она к Масловой, — что тебе аблакат сказал об прошении, ведь теперь подавать надо?
— Так-с. Если она приговорена только вчера, — сказал прокурор, не обращая никакого внимания на заявление Нехлюдова о невинности Масловой, — то до объявления приговора в окончательной форме она должна всё-таки находиться в доме предварительного заключения. Свидания там разрешаются только в определенные дни. Туда вам и советую
обратиться.
— Так-с, — сказал прокурор всё
с той же чуть заметной улыбкой, как бы показывая этой улыбкой то, что такие заявления знакомы ему и принадлежат к известному ему забавному разряду. — Так-с, но вы, очевидно, понимаете, что я, как прокурор суда, не могу согласиться
с вами. И потому советую вам заявить об этом на суде, и суд разрешит ваше заявление и признает его уважительным или неуважительным и в последнем случае наложит на вас взыскание.
Обратитесь в суд.
— Ну, я не знаю, папаши нет. Да зайдите, пожалуйста, — опять позвала она его из маленькой передней. — А то
обратитесь к помощнику, он теперь в конторе,
с ним поговорите. Ваша как фамилия?
Он стал искать глазами начальство и, увидав невысокого худого человека
с усами, в офицерских погонах, ходившего позади народа,
обратился к нему...
— Коли в женскую, так сюда пожалуйте, — сказал смотритель, очевидно решив по внешности Нехлюдова, что он стоит внимания. — Сидоров, —
обратился он к усатому унтер-офицеру
с медалями, — проводи вот их в женскую.
Нехлюдов хотел уйти, но жена адвоката пошепталась
с мужем и тотчас же
обратилась к нему.
В это время из боковой двери вышел
с блестящими галунами и сияющим, глянцовитым лицом,
с пропитанными табачным дымом усами фельдфебель и строго
обратился к надзирателю...
— Пожалуйте, —
обратился он к Нехлюдову. Они прошли по крутой лестнице в маленькую комнатку
с одним окном, письменным столом и несколькими стульями. Смотритель сел.
Нехлюдов увидал ее в дверях, когда она еще не видала смотрителя. Лицо ее было красно. Она бойко шла за надзирателем и не переставая улыбалась, покачивая головой. Увидав смотрителя, она
с испуганным лицом уставилась на него, но тотчас же оправилась и бойко и весело
обратилась к Нехлюдову.
Учительница эта
обратилась к Нехлюдову
с просьбой дать ей денег, для того чтобы ехать на курсы.
— Что ж, это можно, — сказал смотритель. — Ну, ты чего, —
обратился он к девочке пяти или шести лет, пришедшей в комнату, и, поворотив голову так, чтобы не спускать глаз
с Нехлюдова, направлявшейся к отцу. — Вот и упадешь, — сказал смотритель, улыбаясь на то, как девочка, не глядя перед собой, зацепилась зa коврик и подбежала к отцу.
— Пожалуйте, —
обратился он к Нехлюдову
с приятной улыбкой. — Интересуетесь нашим заведением?
Его развлек подошедший к нему гладко стриженый ребенок-мальчик и тоненьким голоском
обратился к нему
с вопросом...
— Мисси, venez donc à notre table. Ou vous apportera votre thé… [идите к нашему столу. Вам сюда подадут чай…] И вы… —
обратилась она к офицеру, говорившему
с Мисси, очевидно забыв его имя, — пожалуйте сюда. Чаю, князь, прикажете?
— Вы, стало быть, отказываетесь, не хотите взять землю? — спросил Нехлюдов,
обращаясь к нестарому,
с сияющим лицом босому крестьянину в оборванном кафтане, который держал особенно прямо на согнутой левой руке свою разорванную шапку так, как держат солдаты свои шапки, когда по команде снимают их.
Невольно он
обращался преимущественно к широкому старцу
с белыми завитками бороды, ожидая от него одобрения или возражения.
До острога было далеко, а было уже поздно, и потому Нехлюдов взял извозчика и поехал к острогу. На одной из улиц извозчик, человек средних лет,
с умным и добродушным лицом,
обратился к Нехлюдову и указал на огромный строющийся дом.
Нехлюдов замолчал, тем более что трудно было говорить от грохота колес. Недалеко от острога извозчик съехал
с мостовой на шоссе, так что легко было говорить, и опять
обратился к Нехлюдову.
Он знал ее девочкой-подростком небогатого аристократического семейства, знал, что она вышла за делавшего карьеру человека, про которого он слыхал нехорошие вещи, главное, слышал про его бессердечность к тем сотням и тысячам политических, мучать которых составляло его специальную обязанность, и Нехлюдову было, как всегда, мучительно тяжело то, что для того, чтобы помочь угнетенным, он должен становиться на сторону угнетающих, как будто признавая их деятельность законною тем, что
обращался к ним
с просьбами о том, чтобы они немного, хотя бы по отношению известных лиц, воздержались от своих обычных и вероятно незаметных им самим жестокостей.
[Слова: то, что для того кончая: незаметных им самим жестокостей., исключенные в корректуре цензурой, там же Толстым заменены следующими словами:
обращаться с просьбой к человеку, которого он не уважал.]
Paз в неделю старый генерал по долгу службы обходил все казематы и спрашивал заключенных, не имеют ли они каких-либо просьб. Заключенные
обращались к нему
с различными просьбами. Он выслушивал их спокойно, непроницаемо молча и никогда ничего не исполнял, потому что все просьбы были не согласны
с законоположениями.
— Впрочем, мы после поговорим, — сказал Селенин. — Иду, —
обратился он к почтительно подошедшему к нему судебному приставу. — Непременно надо видеться, — прибавил он, вздыхая. — Только застанешь ли тебя? Меня же всегда застанешь в 7 часов, к обеду. Надеждинская, — он назвал номер. — Много
с тех пор воды утекло, — прибавил он уходя, опять улыбаясь одними губами.
— Ну, твои дела как? —
обратился он к косоротому бледному человеку
с обвязанной шеей.
Она прежде подошла к Мисси, только кивнув головой Нехлюдову; но, поцеловавшись
с Мисси, тотчас же
обратилась к нему.
— Если бы была задана психологическая задача: как сделать так, чтобы люди нашего времени, христиане, гуманные, просто добрые люди, совершали самые ужасные злодейства, не чувствуя себя виноватыми, то возможно только одно решение: надо, чтобы было то самое, что есть, надо, чтобы эти люди были губернаторами, смотрителями, офицерами, полицейскими, т. е. чтобы, во-первых, были уверены, что есть такое дело, называемое государственной службой, при котором можно
обращаться с людьми, как
с вещами, без человеческого, братского отношения к ним, а во-вторых, чтобы люди этой самой государственной службой были связаны так, чтобы ответственность за последствия их поступков
с людьми не падала ни на кого отдельно.
Всё дело в том, что люди думают, что есть положения, в которых можно
обращаться с человеком без любви, а таких положений нет.
С вещами можно
обращаться без любви: можно рубить деревья, делать кирпичи, ковать железо без любви; но
с людьми нельзя
обращаться без любви так же, как нельзя
обращаться с пчелами без осторожности.
Правда, что человек не может заставить себя любить, как он может заставить себя работать, но из этого не следует, что можно
обращаться с людьми без любви, особенно если чего-нибудь требуешь от них.
Как есть можно без вреда и
с пользой только тогда, когда хочется есть, так и
с людьми можно
обращаться с пользой и без вреда только тогда, когда любишь.
Только позволь себе
обращаться с людьми без любви, как ты вчера
обращался с зятем, и нет пределов жестокости и зверства по отношению других людей, как это я видел сегодня, и нет пределов страдания для себя, как я узнал это из всей своей жизни.
Нехлюдов подождал, пока солдат установил самовар (офицер проводил его маленькими злыми глазами, как бы прицеливаясь, куда бы ударить его). Когда же самовар был поставлен, офицер заварил чай. Потом достал из погребца четвероугольный графинчик
с коньяком и бисквиты Альберт. Уставив всё это на скатерть, он опять
обратился к Нехлюдову.
Красное лицо этого офицера, его духи, перстень и в особенности неприятный смех были очень противны Нехлюдову, но он и нынче, как и во всё время своего путешествия, находился в том серьезном и внимательном расположении духа, в котором он не позволял себе легкомысленно и презрительно
обращаться с каким бы то ни было человеком и считал необходимым
с каждым человеком говорить «во-всю», как он сам
с собой определял это отношение.
— Спроси, встала ли Анна Васильевна, — сказал генерал денщику, — и подай еще чаю. Еще что-с? —
обратился генерал к Нехлюдову.