Неточные совпадения
— Что обедать? Пищея наша хорошая. Первая перемена хлеб с квасом, а
другая — квас с хлебом, — сказала старуха, оскаливая свои съеденные до
половины зубы.
Другой разряд составляли люди, осужденные за поступки, совершенные в исключительных обстоятельствах, как озлобление, ревность, опьянение и т. п., такие поступки, которые почти наверное совершили бы в таких же условиях все те, которые судили и наказывали их. Этот разряд составлял, по наблюдению Нехлюдова, едва ли не более
половины всех преступников.
Вагон, в котором было место Нехлюдова, был до
половины полон народом. Были тут прислуга, мастеровые, фабричные, мясники, евреи, приказчики, женщины, жены рабочих, был солдат, были две барыни: одна молодая,
другая пожилая с браслетами на оголенной руке и строгого вида господин с кокардой на черной фуражке. Все эти люди, уже успокоенные после размещения, сидели смирно, кто щелкая семечки, кто куря папиросы, кто ведя оживленные разговоры с соседями.
Подойдя к месту шума, Марья Павловна и Катюша увидали следующее: офицер, плотный человек с большими белокурыми усами, хмурясь, потирал левою рукой ладонь правой, которую он зашиб о лицо арестанта, и не переставая произносил неприличные, грубые ругательства. Перед ним, отирая одной рукой разбитое в кровь лицо, а
другой держа обмотанную платком пронзительно визжавшую девчонку, стоял в коротком халате и еще более коротких штанах длинный, худой арестант с бритой
половиной головы.
Жил он в маленькой, сильно покосившейся набок избушке, у которой одно окно было закрыто ставнем, а
половина другого была заклеена частью синей сахарной бумагой, частью пузырем; издали эта избушка сильно походила на физиономию пьяницы, которую с жестокого похмелья повело набок, один глаз залеплен пластырем, другой сильно подбит.
Взъяренный, // на заседание // врываюсь лавиной, // дикие проклятья доро́гой изрыгая. // И вижу: // сидят людей половины. // О дьявольщина! // Где же
половина другая? // «Зарезали! // Убили!» // Мечусь, оря́. // От страшной картины свихнулся разум. // И слышу // спокойнейший голосок секретаря: // «Они на двух заседаниях сразу. // В день // заседаний на двадцать // надо поспеть нам. // Поневоле приходится раздвояться. // До пояса здесь, // а остальное // там».
Много ли, мало ли времени прошло с тех пор, как я был свидетелем разлуки Христи с Сержем, но у нас в доме никогда не говорили об этом человеке, и я ни разу не слыхал, чтобы сама Христя произносила его имя. Прошел год и
половина другого, как вдруг я однажды неожиданно услыхал в канцелярии, что племянник моего генерала женится на одной очень богатой девушке из довольно знатной фамилии.
Неточные совпадения
Бросились они все разом в болото, и больше
половины их тут потопло («многие за землю свою поревновали», говорит летописец); наконец, вылезли из трясины и видят: на
другом краю болотины, прямо перед ними, сидит сам князь — да глупый-преглупый! Сидит и ест пряники писаные. Обрадовались головотяпы: вот так князь! лучшего и желать нам не надо!
— Ведь вот, — говорил Катавасов, по привычке, приобретенной на кафедре, растягивая свои слова, — какой был способный малый наш приятель Константин Дмитрич. Я говорю про отсутствующих, потому что его уж нет. И науку любил тогда, по выходе из университета, и интересы имел человеческие; теперь же одна
половина его способностей направлена на то, чтоб обманывать себя, и
другая — чтоб оправдывать этот обман.
Дома Кузьма передал Левину, что Катерина Александровна здоровы, что недавно только уехали от них сестрицы, и подал два письма. Левин тут же, в передней, чтобы потом не развлекаться, прочел их. Одно было от Соколова, приказчика. Соколов писал, что пшеницу нельзя продать, дают только пять с
половиной рублей, а денег больше взять неоткудова.
Другое письмо было от сестры. Она упрекала его за то, что дело ее всё еще не было сделано.
Я сделался нравственным калекой: одна
половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как
другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее
половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию.
Даже председатель дал приказание из пошлинных денег взять с него только
половину, а
другая, неизвестно каким образом, отнесена была на счет какого-то
другого просителя.