Неточные совпадения
Надзиратель
хотел уже запереть дверь, когда оттуда высунулось бледное, строгое, морщинистое лицо простоволосой седой старухи.
Старая барышня сделала выговор и за сливки и за то, что пустили родившую женщину в скотную, и
хотела уже уходить, как, увидав ребеночка, умилилась над ним и вызвалась быть его крестной матерью.
Служить он не
хотел, а между тем
уже были усвоены роскошные привычки жизни, от которых он считал, что не может отстать.
— Как было? — вдруг быстро начала Маслова. — Приехала в гостиницу, провели меня в номер, там он был, и очень
уже пьяный. — Она с особенным выражением ужаса, расширяя глаза, произносила слово он. — Я
хотела уехать, он не пустил.
— Приехала домой, — продолжала Маслова,
уже смелее глядя на одного председателя, — отдала хозяйке деньги и легла спать. Только заснула — наша девушка Берта будит меня. «Ступай, твой купец опять приехал». Я не
хотела выходить, но мадам велела. Тут он, — она опять с явным ужасом выговорила это слово: он, — он всё поил наших девушек, потом
хотел послать еще за вином, а деньги у него все вышли. Хозяйка ему не поверила. Тогда он меня послал к себе в номер. И сказал, где деньги и сколько взять. Я и поехала.
Нехлюдов с тетушками и прислугой, не переставая поглядывать на Катюшу, которая стояла у двери и приносила кадила, отстоял эту заутреню, похристосовался с священником и тетушками и
хотел уже итти спать, как услыхал в коридоре сборы Матрены Павловны, старой горничной Марьи Ивановны, вместе с Катюшей в церковь, чтобы святить куличи и пасхи. «Поеду и я», подумал он.
Сначала он слышал, как спокойно храпела Матрена Павловна, и он
хотел уже войти, как вдруг она стала кашлять и повернулась на скрипучей постели.
Он извинился зa то, что опоздал, и
хотел сесть на пустое место на конце стола между Мисси и Катериной Алексеевной, но старик Корчагин потребовал, чтобы он, если
уже не пьет водки, то всё-таки закусил бы у стола, на котором были омары, икра, сыры, селедки.
Как только сделан был первый перерыв, Нехлюдов встал и вышел в коридор с намерением
уже больше не возвращаться в суд. Пускай с ним делают, что
хотят, но участвовать в этой ужасной и гадкой глупости он более не может.
— Да я и не отказываюсь, но
хочу приберечь всю свою щедрость до аллегри. Там я выкажу себя
уже во всей силе.
Он
хотел их читать в свободные минуты во время поездки по деревням, но нынче
уж некогда было, и он собирался ложиться спать, чтобы завтра пораньте приготовиться к объяснению с крестьянами.
— Отчего же, я
хочу рассказать, — сказала Лидия,
уже не улыбаясь, а краснея, и
уже не оправляя, а крутя на палец свою прядь и всё оглядываясь.
Нехлюдову хотелось забыть это, не видать этого, но он
уже не мог не видеть.
Хотя он и не видал источника того света, при котором всё это открывалось ему, как не видал источника света, лежавшего на Петербурге, и
хотя свет этот казался ему неясным, невеселым и неестественным, он не мог не видеть того, что открывалось ему при этом свете, и ему было в одно и то же время и радостно и тревожно.
— Какой смысл имеет отдача земли крестьянам с платой им самим же себе? — говорил он. — Если
уж он
хотел это сделать, мог продать им через крестьянский банк. Это имело бы смысл. Вообще это поступок граничащий с ненормальностью, — говорил Игнатий Никифорович, подумывая
уже об опеке, и требовал от жены, чтобы она серьезно переговорила с братом об этом его странном намерении.
— Я не знаю, что это, я говорю, чтò есть, — продолжал Нехлюдов, — знает, что правительство обкрадывает его; знает, что мы, землевладельцы, обокрали его
уже давно, отняв у него землю, которая должна быть общим достоянием, а потом, когда он с этой краденой земли соберет сучья на топку своей печи, мы его сажаем в тюрьму и
хотим уверить его, что он вор.
Городовые с своей ношей
уже прошли весь двор и входили в подъезд подвала. Нехлюдов
хотел подойти к ним, но околоточный остановил его.
Рабочие
хотели уже размещаться, но господин с кокардой и обе дамы, приняв их покушение поместиться в этом вагоне за личное себе оскорбление, решительно воспротивились этому и стали выгонять их.
Генерал затянулся, хлебнул чаю, затушил папироску о малахитовую пепельницу и, не спуская
узких, заплывших, блестящих глав с Нехлюдова, серьезно слушал. Он перебил его только затем, чтобы спросить, не
хочет ли он курить.
Поблагодарив хозяйку за давно не испытанное им наслаждение, Нехлюдов
хотел уже прощаться и уезжать, когда дочь хозяйки с решительным видом подошла к нему и, краснея, сказала...
Несколько раз похвалив детей и тем
хотя отчасти удовлетворив мать, жадно впитывающую в себя эти похвалы, он вышел за ней в гостиную, где англичанин
уже дожидался его, чтобы вместе, как они уговорились, ехать в тюрьму. Простившись со старыми и молодыми хозяевами, Нехлюдов вышел вместе с англичанином на крыльцо генеральского дома.
— Нет, вы меня, Дмитрий Иванович, простите, если я не то делаю, что вы
хотите, — сказала она, глядя ему в глаза своим косым таинственным взглядом. — Да, видно,
уж так выходит. И вам жить надо.
— Нам, — она сказала: «нам» и взглянула на Нехлюдова, — ничего не нужно. Вы
уж и так сколько для меня сделали. Если бы не вы… — она
хотела что-то сказать, и голос ее задрожал.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то есть не двести, а четыреста, — я не
хочу воспользоваться вашею ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы
уже ровно было восемьсот.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто
хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да
уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Добчинский.То есть оно так только говорится, а он рожден мною так совершенно, как бы и в браке, и все это, как следует, я завершил потом законными-с узами супружества-с. Так я, изволите видеть,
хочу, чтоб он теперь
уже был совсем, то есть, законным моим сыном-с и назывался бы так, как я: Добчинский-с.
Хлестаков. Возле вас стоять
уже есть счастие; впрочем, если вы так
уже непременно
хотите, я сяду. Как я счастлив, что наконец сижу возле вас.
На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик
хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора.