Неточные совпадения
На ногах женщины были полотняные чулки, на чулках — острожные коты, голова была повязана белой
косынкой, из-под которой, очевидно умышленно, были выпущены колечки вьющихся черных волос.
Голова женщины была повязана арестантской
косынкой, лицо было серо-белое, без бровей и ресниц, но с красными глазами.
Из подсудимых Картинкин не переставая шевелил щеками. Бочкова сидела совершенно спокойно и прямо, изредка почесывая пальцем под
косынкой голову.
Древний старик, кондитер Марьи Ивановны, с трясущейся головой, остановил Нехлюдова, похристосовался, и его жена, старушка с сморщенным кадычком под шелковой
косынкой, дала ему, вынув из платка, желтое шафранное яйцо. Тут же подошел молодой улыбающийся мускулистый мужик в новой поддевке и зеленом кушаке.
Она уже перестала плакать и только порывисто всхлипывала, отирая покрасневшее пятнами лицо концом
косынки, и прошла мимо него, не оглядываясь.
Маслова, не отвечая, положила калачи на изголовье и стала раздеваться: сняла пыльный халат и
косынку с курчавящихся черных волос и села.
Маслова достала из калача же деньги и подала Кораблевой купон. Кораблева взяла купон, посмотрела и, хотя не знала грамоте, поверила всё знавшей Хорошавке, что бумажка эта стоит 2 рубля 50 копеек, и полезла к отдушнику за спрятанной там склянкой с вином. Увидав это, женщины — не-соседки по нарам — отошли к своим местам. Маслова между тем вытряхнула пыль из
косынки и халата, влезла на нары и стала есть калач.
Все были в белых
косынках, кофтах и юбках, и только изредка среди них попадались женщины в своих цветных одеждах.
Заметнее всех женщин-арестанток и поразительным криком и видом была лохматая худая цыганка-арестантка с сбившейся с курчавых волос
косынкой, стоявшая почти посередине комнаты, на той стороне решетки у столба, и что-то с быстрыми жестами кричавшая низко и туго подпоясанному цыгану в синем сюртуке.
Из-под
косынки, как на суде, выставлялись вьющиеся черные волосы.
— Беспременно скажи про нас, — говорила ей старуха Меньшова, в то время как Маслова оправляла
косынку перед зepкалом с облезшей наполовину ртутью, — не мы зажгли, а он сам, злодей, и работник видел; он души не убьет. Ты скажи ему, чтобы он Митрия вызвал. Митрий всё ему выложит, как на ладонке; а то что ж это, заперли в зàмок, а мы и духом не слыхали, а он, злодей, царствует с чужой женой, в кабаке сидит.
Она подняла глаза, взглянула на него, как будто удивилась, и стала утирать
косынкой текущие по щекам слезы.
Она была в белом фартуке на полосатом платье; на голове была
косынка, скрывавшая волосы.
Маслова была одета опять попрежнему в белой кофте, юбке и
косынке. Подойдя к Нехлюдову и увидав его холодное, злое лицо, она багрово покраснела и, перебирая рукою край кофты, опустила глаза. Смущение ее было для Нехлюдова подтверждением слов больничного швейцара.
— Вы вот подпишите прошение, — сказал он и, достав из кармана большой конверт, выложил его на стол. Она утерла слезы концом
косынки и села за стол, спрашивая, где и что писать.
Потом шли общественники, потом женщины, тоже по порядку, сначала — каторжные, в острожных серых кафтанах и
косынках, потом — женщины ссыльные и добровольно следующие, в своих городских и деревенских одеждах.
Четвертая в ряду с ней была бодро шедшая молодая красивая женщина в коротком халате и по-бабьи подвязанной
косынке, — это была Федосья.
Маслова в одной кофте и без
косынки сидела у противоположного окна.
Маслова поспешно встала, накинула на черные волосы
косынку и с оживившимся красным, потным улыбающимся лицом подошла к окну и взялась за решетку.
Потом поравнялся первый женский вагон, в окне которого видны были головы простоволосых и в
косынках женщин; потом второй вагон, в котором слышался всё тот же стон женщины, потом вагон, в котором была Маслова.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади
косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все ты, а всё за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я
косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
— Оно и лучше, Агафья Михайловна, не прокиснет, а то у нас лед теперь уж растаял, а беречь негде, — сказала Кити, тотчас же поняв намерение мужа и с тем же чувством обращаясь к старухе. — Зато ваше соленье такое, что мама говорит, нигде такого не едала, — прибавила она, улыбаясь и поправляя на ней
косынку.
На второй было закрытое платье gris de perles, [серо-жемчужного цвета (фр.).] легкая шелковая
косынка вилась вокруг ее гибкой шеи.
Размотавши
косынку, господин велел подать себе обед.