Неточные совпадения
Карл Иваныч рассердился, поставил меня на колени,
твердил, что это упрямство, кукольная комедия (это было любимое его
слово), угрожал линейкой и требовал, чтобы я просил прощенья, тогда как я от слез не мог
слова вымолвить; наконец, должно быть, чувствуя свою несправедливость, он ушел в комнату Николая и хлопнул дверью.
— Господи Иисусе Христе! Мати пресвятая богородица! Отцу и сыну и святому духу… — вдыхая в себя воздух,
твердил он с различными интонациями и сокращениями, свойственными только тем, которые часто повторяют эти
слова.
Он молился о всех благодетелях своих (так он называл тех, которые принимали его), в том числе о матушке, о нас, молился о себе, просил, чтобы бог простил ему его тяжкие грехи,
твердил: «Боже, прости врагам моим!» — кряхтя поднимался и, повторяя еще и еще те же
слова, припадал к земле и опять поднимался, несмотря на тяжесть вериг, которые издавали сухой резкий звук, ударяясь о землю.
Долго еще находился Гриша в этом положении религиозного восторга и импровизировал молитвы. То
твердил он несколько раз сряду: «Господи помилуй», но каждый раз с новой силой и выражением; то говорил он: «Прости мя, господи, научи мя, что творить… научи мя, что творити, господи!» — с таким выражением, как будто ожидал сейчас же ответа на свои
слова; то слышны были одни жалобные рыдания… Он приподнялся на колени, сложил руки на груди и замолк.
Он знал, что это говорили про него. Он слышал и, как всегда в минуты искушений,
твердил слова: «И не введи нас во искушение» и, опустив голову и глаза, прошел мимо амвона и, обойдя канонархов в стихарях, проходивших в это время мимо иконостаса, вошел в северные двери. Войдя в алтарь, он, по обычаю, крестно поклонился, перегибаясь надвое, перед иконой, потом поднял голову и взглянул на игумна, которого фигуру рядом с другой блестящей чем-то фигурой он видел углом глаза, не обращаясь к ним.
Неточные совпадения
— Господи, помилуй! прости, помоги! —
твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему
слова. И он, неверующий человек, повторял эти
слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
Баснь эту лишним я почёл бы толковать; // Но ка́к здесь к
слову не сказать, // Что лучше верного держаться, // Чем за обманчивой надеждою гоняться? // Найдётся тысячу несчастных от неё // На одного, кто не был ей обманут, // А мне, что́ говорить ни станут, // Я буду всё
твердить своё: // Что́ впереди — бог весть; а что моё — моё!
Один из его фельетонов был сплошь написан излюбленными редактором фразами, поговорками, цитатами: «Уж сколько раз
твердили миру», — начинался фельетон стихом басни Крылова, и, перечислив избитыми
словами все то, о чем
твердили миру, Робинзон меланхолически заканчивал перечень: «А Васька слушает да ест».
Мазепа мрачен. Ум его // Смущен жестокими мечтами. // Мария нежными очами // Глядит на старца своего. // Она, обняв его колени, //
Слова любви ему
твердит. // Напрасно: черных помышлений // Ее любовь не удалит. // Пред бедной девой с невниманьем // Он хладно потупляет взор // И ей на ласковый укор // Одним ответствует молчаньем. // Удивлена, оскорблена, // Едва дыша, встает она // И говорит с негодованьем:
— Опять «жизни»: вы только и
твердите это
слово, как будто я мертвая! Я предвижу, что будет дальше, — сказала она, засмеявшись, так что показались прекрасные зубы. — Сейчас дойдем до правил и потом… до любви.