Неточные совпадения
Марья Васильевна. Вот ты меня никогда не понимаешь, а все напротив. Я говорю, что ты все непорядок делаешь, а мне его жалко больше тебя: как он первый раз
за столом есть стал, так мне его жалко стало! Я ему и рубашек ночных
послала, и карпеток связать велела. Я хоть и глупа, но понимаю, что если он нашего сына
учитель, так он в доме первый человек. Я ему ничего не жалею. Я говорю только, ты устрой все порядком. Вот сколько раз я просила столяра у стола ножку починить…
Любочка. Теперь никак нельзя. Погоди, узнаешь. Нет, ты посмотри, мамаша, что
за душки. (Подпирается и петушится, представляя гриб.) Точно наш
учитель, помнишь, Карл Карлыч? — маленький, толстенький. Ах, как мне нынче весело! Сашка, завтра
пойдем с тобой ра-а-ано.
Неточные совпадения
Воспламенившись, Катерина Ивановна немедленно распространилась о всех подробностях будущего прекрасного и спокойного житья-бытья в Т…; об
учителях гимназии, которых она пригласит для уроков в свой пансион; об одном почтенном старичке, французе Манго, который учил по-французски еще самое Катерину Ивановну в институте и который еще и теперь доживает свой век в Т… и, наверно,
пойдет к ней
за самую сходную плату.
Савельич поглядел на меня с глубокой горестью и
пошел за моим долгом. Мне было жаль бедного старика; но я хотел вырваться на волю и доказать, что уж я не ребенок. Деньги были доставлены Зурину. Савельич поспешил вывезти меня из проклятого трактира. Он явился с известием, что лошади готовы. С неспокойной совестию и с безмолвным раскаянием выехал я из Симбирска, не простясь с моим
учителем и не думая с ним уже когда-нибудь увидеться.
«Мама, а я еще не сплю», — но вдруг Томилин, запнувшись
за что-то, упал на колени, поднял руки, потряс ими, как бы угрожая, зарычал и охватил ноги матери. Она покачнулась, оттолкнула мохнатую голову и быстро
пошла прочь, разрывая шарф.
Учитель, тяжело перевалясь с колен на корточки, встал, вцепился в свои жесткие волосы, приглаживая их, и шагнул вслед
за мамой, размахивая рукою. Тут Клим испуганно позвал:
Пирует Петр. И горд и ясен // И
славы полон взор его. // И царский пир его прекрасен. // При кликах войска своего, // В шатре своем он угощает // Своих вождей, вождей чужих, // И славных пленников ласкает, // И
за учителей своих // Заздравный кубок подымает.
Все, бывало, дергают
за уши Васюкова: «
Пошел прочь, дурак, дубина!» — только и слышит он. Лишь Райский глядит на него с умилением, потому только, что Васюков, ни к чему не внимательный, сонный, вялый, даже у всеми любимого русского
учителя не выучивший никогда ни одного урока, — каждый день после обеда брал свою скрипку и, положив на нее подбородок, водил смычком, забывая школу,
учителей, щелчки.