— Мой грех, ребята! мой грех! — приговаривал он, бойко размахивая руками и поглядывая
в окна хат по обе стороны улицы. — Сучку пропил, мой грех! — повторил он, видимо сердясь, но притворяясь, что ему всё равно.
Неточные совпадения
Там казак
в оружии, верхом, выпросившийся с кордона, подъезжает к
хате и, перегибаясь к
окну, постукивает
в него, и вслед за стуком показывается красивая молодая голова казачки и слышатся улыбающиеся, ласковые речи.
Действительно, выглянув
в окно, они увидели необыкновенную суетню
в хозяйской
хате. Девки то с тем, то с другим выбегали из сеней и вбегали обратно.
Под самым
окном Оленина шмыгнул он на двор и подошел к
окну хозяйский
хаты. Было уж совсем темно. Марьянка
в одной рубахе чесала косу, собираясь спать.
Оленин вернулся сумерками и долго не мог опомниться от всего, чтò видел; но к ночи опять нахлынули на него вчерашние воспоминания; он выглянул
в окно; Марьяна ходила из дома
в клеть, убираясь по хозяйству. Мать ушла на виноград. Отец был
в правлении. Оленин не дождался, пока она совсем убралась, и пошел к ней. Она была
в хате и стояла спиной к нему. Оленин думал, что она стыдится.
Неточные совпадения
Месяц светил
в окно, и луч его играл по земляному полу
хаты.
Очнувшись, снял он со стены дедовскую нагайку и уже хотел было покропить ею спину бедного Петра, как откуда ни возьмись шестилетний брат Пидоркин, Ивась, прибежал и
в испуге схватил ручонками его за ноги, закричав: «Тятя, тятя! не бей Петруся!» Что прикажешь делать? у отца сердце не каменное: повесивши нагайку на стену, вывел он его потихоньку из
хаты: «Если ты мне когда-нибудь покажешься
в хате или хоть только под
окнами, то слушай, Петро: ей-богу, пропадут черные усы, да и оселедец твой, вот уже он два раза обматывается около уха, не будь я Терентий Корж, если не распрощается с твоею макушей!» Сказавши это, дал он ему легонькою рукою стусана
в затылок, так что Петрусь, невзвидя земли, полетел стремглав.
И свояченица, всхлипывая, рассказала, как схватили ее хлопцы
в охапку на улице и, несмотря на сопротивление, опустили
в широкое
окно хаты и заколотили ставнем. Писарь взглянул: петли у широкого ставня оторваны, и он приколочен только сверху деревянным брусом.
— Надобно же было, — продолжал Чуб, утирая рукавом усы, — какому-то дьяволу, чтоб ему не довелось, собаке, поутру рюмки водки выпить, вмешаться!.. Право, как будто на смех… Нарочно, сидевши
в хате, глядел
в окно: ночь — чудо! Светло, снег блещет при месяце. Все было видно, как днем. Не успел выйти за дверь — и вот, хоть глаз выколи!
Еще ни одна толпа парубков не показывалась под
окнами хат; месяц один только заглядывал
в них украдкою, как бы вызывая принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрыпучий снег.