Неточные совпадения
Одни исповедуют на словах учения тех просветителей человечества, в преданиях которых они воспитаны, но, не понимая их разумного смысла, обращают эти учения в сверхъестественные откровения о прошедшей и
будущей жизни
людей и требуют только исполнения обрядов.
Фарисеи, не понимая того определения жизни, которое дано
людям теми учителями, в преданиях которых они воспитаны, заменяют его своими лжетолкованиями о
будущей жизни и вместе с тем стараются скрыть от
людей определения жизни других просветителей человечества, выставляя их перед своими учениками в самом их грубом и жестоком извращении, полагая тем поддержать исключительный авторитет того учения, на котором они основывают свои толкования.
Книжники же, и не подозревая в фарисейских учениях тех разумных основ, на которых они возникли, прямо отрицают всякие учения о
будущей жизни и смело утверждают, что все эти учения не имеют никакого основания, а суть только остатки грубых обычаев невежества, и что движение вперед человечества состоит в том, чтобы не задавать себе никаких вопросов о жизни, выходящих за пределы животного существования
человека.
Жизнь настоящая — зло, и объяснение этого зла в прошедшем — в появлении мира и
человека; исправление же существующего зла — в
будущем, за гробом.
Всё, что может сделать
человек для приобретения блага, не в этой, но в
будущей жизни, это верить в то учение, которое мы преподаем вам, — исполнять обряды, которые мы предписываем.
Ни учение фарисеев, объясняющее тайны небесной жизни, ни учение книжников, исследующее происхождение миров и
человека, и делающее заключение о
будущей судьбе их, не дает такого руководства поступков.
Жить для
будущей жизни? говорит себе
человек. Но если та жизнь, тот единственный образчик жизни, который я знаю, — моя теперешняя жизнь, — должна быть бессмысленной, то это не только не утверждает меня в возможности другой, разумной жизни, но, напротив, убеждает меня в том, что жизнь по существу своему бессмысленна, что никакой другой, кроме бессмысленной жизни, и быть не может.
Наступает время и наступило уже, когда обман, выдающий отрицание — на словах — этой жизни, для приготовления себе
будущей, и признание одного личного животного существования за жизнь и так называемого долга за дело жизни, — когда обман этот становится ясным для большинства
людей, и только забитые нуждой и отупевшие от похотливой жизни
люди могут еще существовать, не чувствуя бессмысленности и бедственности своего существования.
С
людьми в нашем мире, вступающими в истинную жизнь, случается нечто подобное тому, что бы было с девушкой, от которой были бы скрыты свойства женщины. Почувствовав признаки половой зрелости, такая девушка приняла бы то состояние, которое призывает ее к
будущей семейной жизни, с обязанностями и радостями матери, за болезненное и неестественное состояние, которое привело бы ее в отчаяние. Подобное же отчаяние испытывают
люди нашего мира при первых признаках пробуждения к истинной человеческой жизни.
Сколько бы ни уверяли
людей суеверия религиозные и научные о таком
будущем золотом веке, в котором всего всем будет довольно, разумный
человек видит и знает, что закон его временного и пространственного существования есть борьба всех против каждого, каждого против каждого и против всех.
Ведь всё это требования любви, и все они переплетены между собою, так что удовлетворение требованиям одних лишает
человека возможности удовлетворять других. Если же я допущу, что озябшего ребенка можно не одеть, потому что моим детям когда-нибудь понадобится то платье, которого у меня просят, то я могу не отдаваться и другим требованиям любви во имя моих
будущих детей.
Если
человек может отказывать требованиям самой малой любви настоящего во имя требования самой большой любви
будущего, то разве не ясно, что такой
человек, если бы он всеми силами и желал этого, никогда не будет в состоянии взвесить, на сколько он может отказывать требованиям настоящего во имя
будущего, и потому, не будучи в силах решить этого вопроса, всегда выберет то проявление любви, которое будет приятно для него, т. е. будет действовать не во имя любви, а во имя своей личности.
Если
человек решает, что ему лучше воздержаться от требований настоящей, самой малой любви во имя другого,
будущего проявления большей любви, то он обманывает или себя, или других, и никого не любит кроме себя одного.
Любви в
будущем не бывает; любовь есть только деятельность в настоящем.
Человек же, не проявляющий любви в настоящем, не имеет любви.
Являющееся привидение
будущей плотской смерти не есть пробуждение мысли о смерти, но напротив — пробуждение мысли о жизни, которую должен иметь и не имеет
человек.
Такой
человек, приняв свою жизнь из невидимого ему прошедшего, сознавая постоянное непрерываемое возрастание ее, не только спокойно, но и радостно переносит ее и в невидимое
будущее.
Человек же страдает не в одном настоящем, но страдает и в прошедшем, и в
будущем, и потому деятельность, вызываемая страданиями
человека, если она направлена только на настоящее животного
человека, не может удовлетворить его.
Только деятельность, направленная и на причину, и на последствия страдания, и на прошедшее, и на
будущее, удовлетворяет страдающего
человека.
Другое вытекает из признания благом блага всей моей жизни прошедшего и
будущего в неразрывной связи с благом других
людей и существ.
Неточные совпадения
Тем не менее вопрос «охранительных
людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько
человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в
будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
Люди позабыли прошедшее и не задумывались о
будущем.
Потом стали представляться ей вопросы более отдаленного
будущего: как она выведет детей в
люди.
Несмотря на это, на меня часто находили минуты отчаяния: я воображал, что нет счастия на земле для
человека с таким широким носом, толстыми губами и маленькими серыми глазами, как я; я просил бога сделать чудо — превратить меня в красавца, и все, что имел в настоящем, все, что мог иметь в
будущем, я все отдал бы за красивое лицо.
Но неизвестно
будущее, и стоит оно пред
человеком подобно осеннему туману, поднявшемуся из болот.