Неточные совпадения
«Жизнь человека, как личности, стремящейся только к своему
благу, среди бесконечного числа таких же личностей, уничтожающих друг друга и самих уничтожающихся, есть зло и бессмыслица, и жизнь
истинная не может быть такою».
Обнаружение
истинной жизни состоит в том, что животная личность влечет человека к своему
благу, разумное же сознание показывает ему невозможность личного
блага и указывает какое-то другое
благо.
Истинная жизнь человека, проявляющаяся в отношении его разумного сознания к его животной личности, начинается только тогда, когда начинается отрицание
блага животной личности. Отрицание же
блага животной личности начинается тогда, когда пробуждается разумное сознание.
Не понимая того, что
благо и жизнь наша состоят в подчинении своей животной личности закону разума, и принимая
благо и существование своей животной личности за всю нашу жизнь, и отказываясь от предназначенной нам работы жизни, мы лишаем себя
истинного нашего
блага и
истинной нашей жизни и на место ее подставляем то видимое нам существование нашей животной деятельности, которое совершается независимо от нас и потому не может быть нашей жизнью.
Вместо того, чтобы изучать тот закон, которому, для достижения своего
блага, должна быть подчинена животная личность человека, и, только познав этот закон, на основании его изучать все остальные явления мира, ложное познание направляет свои усилия на изучение только
блага и существования животной личности человека, без всякого отношения к главному предмету знания, — подчинению этой животной личности человека закону разума, для достижения
блага истинной жизни.
Сколько бы ни изучал человек жизнь видимую, осязаемую, наблюдаемую им в себе и других, жизнь, совершающуюся без его усилий, — жизнь эта всегда останется для него тайной; он никогда из этих наблюдений не поймет эту несознаваемую им жизнь и наблюдениями над этой таинственной, всегда скрывающейся от него в бесконечность пространства и времени, жизнью никак не осветит свою
истинную жизнь, открытую ему в его сознании и состоящую в подчинении его совершенно особенной от всех и самой известной ему животной личности совершенно особенному и самому известному ему закону разума, для достижения своего совершенно особенного и самого известного ему
блага.
Вне власти человека, желающего жить, уничтожить, остановить пространственное и временное движение своего существования; но
истинная жизнь его есть достижение
блага подчинением разуму, независимо от этих видимых пространственных и временных движений.
Разумная жизнь есть. Она одна есть. Промежутки времени одной минуты или 50000 лет безразличны для нее, потому что для нее нет времени. Жизнь человека
истинная — та, из которой он составляет себе понятие о всякой другой жизни, — есть стремление к
благу, достигаемому подчинением своей личности закону разума. Ни разум, ни степень подчинения ему не определяются ни пространством, ни временем.
Истинная жизнь человеческая происходит вне пространства и времени.
То же и с положением о невозможности
блага личности, высказанным и Браминами, и Буддой, и Лаодзы, и Соломоном, и Стоиками, и всеми
истинными мыслителями человечества.
Только если бы люди были боги, как мы воображаем их, только тогда они бы могли любить одних избранных людей; тогда бы только и предпочтение одних другим могло быть
истинною любовью. Но люди не боги, а находятся в тех условиях существования, при которых все живые существа всегда живут одни другими, пожирая одни других, и в прямом и в переносном смысле; и человек, как разумное существо, должен знать и видеть это. Он должен знать, что всякое плотское
благо получается одним существом только в ущерб другому.
Любовь
истинная становится возможной только при отречении от
блага животной личности.
Возможность
истинной любви начинается только тогда, когда человек понял, что нет для него
блага его животной личности. Только тогда все соки жизни переходят в один облагороженный черенок
истинной любви, разростающийся уже всеми силами ствола дичка животной личности. Учение Христа и есть прививка этой любви, как Он и сам сказал это. Он сказал, что Он, Его любовь, есть та одна лоза, которая может приносить плод, и что всякая ветвь, не приносящая плода, отсекается.
Не вследствие любви к отцу, к сыну, к жене, к друзьям, к добрым и милым людям, как это обыкновенно думают, люди отрекаются от личности, а только вследствие сознания тщеты существования личности, сознания невозможности ее
блага, и потому вследствие отречения от жизни личности познает человек
истинную любовь и может истинно любить отца, сына, жену, детей и друзей.
Только познание призрачности и обманчивости животного существования и освобождение в себе единственной
истинной жизни любви дает человеку
благо.
Совершается или нет в человеке работа
истинной жизни, мы не можем знать. Мы знаем это только про себя. Нам кажется, что человек умирает, когда этого ему не нужно, а этого не может быть. Умирает человек только тогда, когда это необходимо для его
блага, точно так же, как растет, мужает человек только тогда, когда ему это нужно для его
блага.
Человек умирает только от того, что в этом мире
благо его
истинной жизни не может уже увеличиться, а не от того, что у него болят легкия, или у него рак, или в него выстрелили или бросили бомбу.
Ведь то же и с разумом, посредством которого я познаю. Если бы я мог видеть то, что за пределами моего разума, я бы не видал того, что в пределах его. А для
блага моей
истинной жизни мне нужнее всего знать то, чему я должен подчинить здесь и теперь свою животную личность для того, чтобы достигнуть
блага жизни. И разум открывает мне это, открывает мне в этой жизни тот единый путь, на котором я не вижу прекращение своего
блага.
Если не разумное сознание, то страдание, вытекающее из заблуждения о смысле своей жизни, волей-неволей загоняет человека на единственный
истинный путь жизни, на котором нет препятствий, нет зла, а есть одно, ничем ненарушимое, никогда не начавшееся и не могущее кончиться, все возрастающее
благо.
Наблюдения над другими существами, стремящимися к своим, неизвестным мне, целям, составляющим подобие того
блага, стремление к которому я знаю в себе, не только не могут ничего уяснить мне, но наверное могут скрыть от меня мое
истинное познание жизни.
Неточные совпадения
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для
блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и
истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
Поехал я снова к председателю и советникам, снова стал им доказывать, что они себе причиняют вред, наказывая так строго старосту; что они сами очень хорошо знают, что ни одного дела без взяток не кончишь, что, наконец, им самим нечего будет есть, если они, как
истинные христиане, не будут находить, что всяк дар совершен и всякое даяние
благо.
Они друг друга ненавидят и властию господина своего влекутся на казнь, к алтарю отца всех
благ, подателя нежных чувствований и веселий, зиждителя
истинного блаженства, творца вселенныя.
Но если власть не на тумане мнений восседает, если престол ее на искренности и
истинной любви общего
блага возник, — не утвердится ли паче, когда основание его будет явно; не возлюбится ли любящий искренно?
Воспитывались со мной вместе и графы и бароны; следовательно, мы в самом заведении вели жизнь веселую; езжали, знаете, по воскресеньям к француженкам и там приобрели мало-помалу
истинный взгляд на жизнь и ее
блага.