Неточные совпадения
Человеку, извращенному ложными учениями
мира, требования животного, которые исполняются сами собой и видимы, и на себе и на других, кажутся просты и ясны, новые же
невидимые требования разумного сознания представляются противоположными; удовлетворение их, которое не делается само собой, а которое надо совершать самому, кажется чем-то сложным и неясным.
Боязнь потери того, что одно есть, происходит только от того, что жизнь представляется человеку нетолько в одном известном ему, но
невидимом, особенном отношении его разумного сознания к
миру, но и в двух неизвестных ему, но видимых ему отношениях: его животного сознания и тела к
миру.
Но ведь это нам кажется только. Никто из нас ничего не знает про те основы жизни, которые внесены другими в
мир, и про то движение жизни, которое совершилось в нем, про те препятствия для движения жизни, которые есть в этом существе и, главное, про те другие условия жизни, возможные, но
невидимые нам, в которые в другом существовании может быть поставлена жизнь этого человека.
Начертавши прямую линию, он замыслил втиснуть в нее весь видимый и
невидимый мир, и притом с таким непременным расчетом, чтоб нельзя было повернуться ни взад, ни вперед, ни направо, ни налево.
Тем не менее бывали и для него минуты ясного довольства, ярких детских восторгов, и это случалось тогда, когда доступные для него внешние впечатления доставляли ему новое сильное ощущение, знакомили с новыми явлениями
невидимого мира.
Неточные совпадения
Разгадки двойственности
мира этого и
мира иного, вещей видимых и вещей
невидимых нужно искать в тайне нашей умопостигаемой воли.
Для обличения
мира невидимых вещей нужна активность всей человеческой природы, общее ее напряжение, а не активность одного лишь интеллекта, как то мы находим в знании
мира видимого.
Только о
мире вещей
невидимых говорим мы, что верим в них, а не знаем их, т. е. свободно избираем их или не избираем.
В акте веры есть уже начало искупления вины, и в нем дано виденье
невидимых вещей иного
мира.
Мир невидимых, нами утерянных вещей дается нам лишь вольным подвигом отречения, лишь риском и опасностью веры.