Неточные совпадения
Разумная жизнь есть. Она одна есть. Промежутки времени одной минуты или 50000 лет безразличны для нее, потому что для нее нет времени. Жизнь человека истинная — та, из которой он составляет себе
понятие о всякой другой жизни, — есть стремление к благу, достигаемому подчинением своей личности закону разума. Ни разум, ни степень подчинения ему не
определяются ни пространством, ни временем. Истинная жизнь человеческая происходит вне пространства и времени.
Он сел в кресло и, рассматривая работу, которая как будто не
определялась понятием живописи, долго пытался догадаться: что думал художник Босх, создавая из разрозненных кусков реального этот фантастический мир?
Наконец, излияние силы Божества, совершившееся, когда вдунуто было Богом дыхание жизни в человека, ближе всего
определяется понятием эманации, которое связано и с понятием рождения.
Неточные совпадения
Такой вопрос рождается тем естественнее, что под «идеею» [у Гегеля] понимается «общее
понятие так, как оно
определяется всеми подробностями своего действительного существования», и потому между
понятием идеи и
понятием жизни (или, точнее,
понятием жизненной силы) есть прямая связь.
Находя, что приближается в действительности для них решительная минута, которою
определится навеки их судьба, мы все еще не хотим сказать себе: в настоящее время не способны они понять свое положение; не способны поступить благоразумно и вместе великодушно, — только их дети и внуки, воспитанные в других
понятиях и привычках, будут уметь действовать как честные и благоразумные граждане, а сами они теперь не пригодны к роли, которая дается им; мы не хотим еще обратить на них слова пророка: «Будут видеть они и не увидят, будут слышать и не услышат, потому что загрубел смысл в этих людях, и оглохли их уши, и закрыли они свои глаза, чтоб не видеть», — нет, мы все еще хотим полагать их способными к пониманию совершающегося вокруг них и над ними, хотим думать, что они способны последовать мудрому увещанию голоса, желавшего спасти их, и потому мы хотим дать им указание, как им избавиться от бед, неизбежных для людей, не умеющих вовремя сообразить своего положения и воспользоваться выгодами, которые представляет мимолетный час.
Излюбленным его литературным приемом является гипербола: богословствование всегда
определяется как ύμνεΐν [Прославление (греч.).],
понятия постоянно комбинируются с υπέρ, d — privativum, αυτό — (ή ύπερούσιος ΰπαρξις, ή ύπέρθεος θεότης, ή ύπεράγαθος αγαθότης, οίναιτίως αύτοθεότης [Греч, приставки, означающие над-, выше-, сверх-; не-, без-; сам-, само — (сверх-сущностное бытие; сверхбожественная божественность, сверхблагое благо, пламенеющее самообожение).] и под.).
В основании философского познания лежит конкретный опыт, оно не может
определяться отвлеченным сцеплением
понятий, дискурсивной мыслью, которая есть лишь инструмент.
Это
определилось не только тем, что они не принадлежали к тому слою, в котором выработалась культурная форма и манеры, более соответствующие
понятию о прекрасном, но и тем, что у них было много ненависти, мстительности, ressentiment, которые всегда уродливы, у них не было еще никакого стиля, не произошло еще оформления.