Неточные совпадения
Чтобы понять жизнь человека, т. е. тот закон, которому для блага человека должна быть подчинена его животная
личность, люди рассматривают: или историческое существование, но не жизнь человека, или несознаваемое человеком, но только видимое ему подчинение и животного, и растения, и вещества разным законам, т. е. делают то же, что бы делали люди, изучающие
положение неизвестных им предметов для того, чтобы найдти ту неизвестную цель, которой им нужно следовать.
Положение о том, что жизнь человеческая не есть существование
личности человека, добытое тысячелетним духовным трудом всего человечества, —
положение это для человека (не животного) стало в нравственном мире не только такой же, но гораздо более несомненной и несокрушимой истиной, чем вращение земли и законы тяготения.
То же и с
положением о невозможности блага
личности, высказанным и Браминами, и Буддой, и Лаодзы, и Соломоном, и Стоиками, и всеми истинными мыслителями человечества.
Неточные совпадения
Оконченная, замкнутая
личность западного человека, удивляющая нас сначала своей специальностью, вслед за тем удивляет односторонностью. Он всегда доволен собой, его suffisance [самонадеянность (фр.).] нас оскорбляет. Он никогда не забывает личных видов,
положение его вообще стесненное и нравы приложены к жалкой среде.
Только у Островского комические черты проведены здесь несколько тоньше, и притом надо сознаться, что внутренний комизм
личности Большова несколько замаскировывается в последнем акте несчастным его
положением, из-за которого проницательные критики и навязали Островскому такие идеи и цели, каких он, вероятно, никогда и во сне не видел.
Между тем нравственное развитие идет своим путем, логически неизбежным при таком
положении: Подхалюзин, находя, что личные стремления его принимаются всеми враждебно, мало-помалу приходит к убеждению, что действительно
личность его, как и
личность всякого другого, должна быть в антагонизме со всем окружающим и что, следовательно, чем более он отнимет от других, тем полнее удовлетворит себя.
Понятно и то, почему средние термины, посредствующие между самодурами и угнетенными, вовсе не имеют определенной
личности, а заимствуют свой характер от
положения, в каком находятся: то ползают — перед высшими, то, в свою очередь, задирают нос перед низшими.
Но все это факты уже конченные; мы видим здесь уже совершившуюся смерть
личности и можем только догадываться о той агонии, через которую перешла молодая душа, прежде чем упала в это
положение.