Это-то пробудившееся в человеке разумное сознание и останавливает как будто то подобие жизни, которое заблудшие люди
считают жизнью: заблудшим людям кажется, что жизнь их останавливается именно тогда, когда она пробуждается.
Сказано то, что истинная жизнь наша начинается только тогда, когда мы перестаем
считать жизнью то, что не было и не могло быть для нас жизнью — наше животное существование.
Неточные совпадения
Каждое из этих существ точно так же, как и он, чувствует только свою
жизнь и свое благо,
считает только свою
жизнь важною и настоящею, а
жизнь всех других существ только средством для своего блага.
И всегда были и теперь есть среди этих людей еще такие люди, которые вследствие своего внешнего исключительного положения
считают себя призванными руководить человечеством и сами, не понимая смысла человеческой
жизни, учили и учат других людей
жизни, которой они не понимают: тому, что
жизнь человеческая есть не что иное, как личное существование.
Человек хочет определять свою
жизнь временем, как он определяет видимое им существование вне себя, и вдруг в нем пробуждается
жизнь, не совпадающая с временем его плотского рождения, и он не хочет верить тому, что то, что не определяется временем, может быть
жизнью. Но сколько бы ни искал человек во времени той точки, с которой бы он мог
считать начало своей разумной
жизни, он никогда не найдет ее.
Мучения страдания испытывает только тот, кто, отделив себя от
жизни мира, не видя тех своих грехов, которыми он вносил страдания в мир,
считает себя невиноватым и потому возмущается против тех страданий, которые он несет за грехи мира.
Половина
жизни каждого человека проходит в страданиях, которых он не только не признает мучительными и не замечает, но
считает своим благом только потому, что они несутся как последствия заблуждений и средство облегчения страданий любимых людей.
Непаханная земля может быть страданием только для того, кто хотел бы видеть пашню вспаханною, но не
считает своим делом
жизни пахать ее.
«Господи, какая невыносимая тоска! Слабость ли это или мое законное право? Неужели мне
считать жизнь оконченною, неужели всю готовность труда, всю необходимость обнаружения держать под спудом, пока потребности заглохнут, и тогда начать пустую жизнь? Можно было бы жить с единой целью внутреннего образования, но середь кабинетных занятий является та же ужасная тоска. Я должен обнаруживаться, — ну, пожалуй, по той же необходимости, по которой пищит сверчок… и еще годы надобно таскать эту тяжесть!»
Он говорил о том, что многие, по-видимому,
считают жизнь чем-то вроде плохого романа, кончающегося свадьбой, и что есть на свете много такого, о чем иным людям не мешало бы подумать.
Думаем мы, что при смерти кончается жизнь потому, что мы
считаем жизнью жизнь тела от рождения до смерти. Думать так о жизни, всё равно что думать, что пруд это не вода в пруду, а его берега, и что если бы ушла вода из пруда, уничтожилась бы та вода, которая была в пруду.
Неточные совпадения
— Непременно
считать. А вот ты не
считал, а Рябинин
считал. У детей Рябинина будут средства к
жизни и образованию, а у твоих, пожалуй, не будет!
В сущности, понимавшие, по мнению Вронского, «как должно» никак не понимали этого, а держали себя вообще, как держат себя благовоспитанные люди относительно всех сложных и неразрешимых вопросов, со всех сторон окружающих
жизнь, — держали себя прилично, избегая намеков и неприятных вопросов. Они делали вид, что вполне понимают значение и смысл положения, признают и даже одобряют его, но
считают неуместным и лишним объяснять всё это.
Точно так же и Левин в душе презирал и городской образ
жизни своего приятеля и его службу, которую
считал пустяками, и смеялся над этим.
— Входить во все подробности твоих чувств я не имею права и вообще
считаю это бесполезным и даже вредным, — начал Алексей Александрович. — Копаясь в своей душе, мы часто выкапываем такое, что там лежало бы незаметно. Твои чувства — это дело твоей совести; но я обязан пред тобою, пред собой и пред Богом указать тебе твои обязанности.
Жизнь наша связана, и связана не людьми, а Богом. Разорвать эту связь может только преступление, и преступление этого рода влечет за собой тяжелую кару.
— Старо, но знаешь, когда это поймешь ясно, то как-то всё делается ничтожно. Когда поймешь, что нынче-завтра умрешь, и ничего не останется, то так всё ничтожно! И я
считаю очень важной свою мысль, а она оказывается так же ничтожна, если бы даже исполнить ее, как обойти эту медведицу. Так и проводишь
жизнь, развлекаясь охотой, работой, — чтобы только не думать о смерти.