Неточные совпадения
Но еще более, не скажу с другой стороны, но по самому существу жизни, как мы сознаем ее, становится
ясным суеверие смерти. Мой друг, брат, жил так же, как и я, и теперь перестал жить так, как я. Жизнь его была его
сознание и происходила в условиях его телесного существования; значит, нет места и времени для проявления его
сознания, и его нет для меня. Брат мой был, я был в общении с ним, а теперь его нет, и я никогда не узнаю, где он.
Когда я встретился с ней в той роковой комнате, во мне еще не было
ясного сознания моей любви; оно не проснулось даже тогда, когда я сидел с ее братом в бессмысленном и тягостном молчании… оно вспыхнуло с неудержимой силой лишь несколько мгновений спустя, когда, испуганный возможностью несчастья, я стал искать и звать ее… но уж тогда было поздно.
Оба одиноки, знакомых не имеют, кроме тех, с которыми встречаются за общим трудом, и оба до того втянулись в эту одинокую, не знающую отдыха жизнь, что даже утратили
ясное сознание, живут они или нет.
Неточные совпадения
Бородавкин чувствовал, как сердце его, капля по капле, переполняется горечью. Он не ел, не пил, а только произносил сквернословия, как бы питая ими свою бодрость. Мысль о горчице казалась до того простою и
ясною, что непонимание ее нельзя было истолковать ничем иным, кроме злонамеренности.
Сознание это было тем мучительнее, чем больше должен был употреблять Бородавкин усилий, чтобы обуздывать порывы страстной натуры своей.
По моему мнению, и в торжественные годины, и в будни идея отечества одинаково должна быть присуща сынам его, ибо только при
ясном ее
сознании человек приобретает право назвать себя гражданином.
В Библии, которая возвращает нас к истокам бытия, нет
ясной грани, отделяющей то, что во времени, от того, что до времени, так как вселенская ее объективность имела границы в ветхом
сознании человечества.
Отвлеченные философы считают доказанным и показанным,
ясным и самоочевидным, что философии следует начинать с субъекта, с мышления, с чего-то безжизненно формального и пустого; но почему бы не начать философствовать с кровообращения, с живого, с предшествующего всякой рациональной рефлексии, всякому рациональному рассечению, с органического мышления, с мышления как функции жизни, с мышления, соединенного с своими бытийственными корнями, с непосредственных, первичных данных нерационализированного
сознания?
Даже для людей научного
сознания становится все
ясней и
ясней, что наука просто некомпетентна в решении вопроса о вере, откровении, чуде и т. п.