Кроме того чувства сознания своего превосходства над другими, которое испытывал Касатский в монастыре, Касатский, так же как и во всех делах, которые он делал, и в монастыре находил радость в достижении наибольшего как внешнего, так и
внутреннего совершенства.
Вместо всяких правил прежних исповеданий, учение это выставляло только образец
внутреннего совершенства, истины и любви в лице Христа и последствия этого внутреннего совершенства, достигаемого людьми, — внешнего совершенства, предсказанного пророками, — царства божия, при котором все люди разучатся враждовать, будут все научены богом и соединены любовью и лев будет лежать с ягненком.
Нет по этому учению поступков, которые бы могли оправдать человека, сделать его праведным, есть только влекущий к себе сердца образец истины для
внутреннего совершенства в лице Христа, а для внешнего — в осуществлении царства божия.
Неточные совпадения
Свобода есть основной
внутренний признак каждого существа, сотворенного по образу и подобию Божьему; в этом признаке заключено абсолютное
совершенство плана творения.
Исполнение учения — только в движении по указанному пути, в приближении к
совершенству внутреннему — подражания Христу, и внешнему — установления царства божия.
Всякое состояние по этому учению есть только известная ступень на пути к недостижимому
внутреннему и внешнему
совершенству и потому не имеет значения. Благо только в движении к
совершенству, остановка же на каком бы то ни было состоянии есть прекращение блага.
Учение Христа тем отличается от прежних учений, что оно руководит людьми не внешними правилами, а
внутренним сознанием возможности достижения божеского
совершенства. И в душе человека находятся не умеренные правила справедливости и филантропии, а идеал полного, бесконечного божеского
совершенства. Только стремление к этому
совершенству отклоняет направление жизни человека от животного состояния к божескому настолько, насколько это возможно в этой жизни.
По нашему мнению,
совершенство мышления зависит непременно от обилия и качества данных, находящихся в голове человека, и разделять эти две вещи довольно трудно, особенно когда понимать под знанием не поверхностное, внешнее сведение о факте, а
внутреннее, серьезное проникновение им, — как и понимает сам г. Жеребцов.